Дешевая литература - страница 18

Сансия дождалась свой кофе, но ланч к тому времени уже закончился, и пора было возвращаться.

– Я вас догоню!

– Увидимся в классе.

– See you.

Мы с Хуаном и Викторией пошли обратно, колумбиец и китаянка на лифте, я по лестнице. Мне хотелось пройти мимо Маниши ещё раз, она и не думала подниматься обратно в аудиторию.

– Тоже с нами пойдёт сегодня?

Я остановился, Маниша просто листала странички соцсетей на телефоне.

– Кто? Виктория или Сансия?

– Сансия.

– Нет, на сегодня только одна Indian lady.

– Хорошо. Это хорошо.

В лёгком мандраже я вернулся к занятиям. Клевало. Подсекать было рано.

Пока не пригласил Манишу в бар, я был нормальным человеком.

Знаете, как быть нормальным? Это означает беспокоиться о фигне и мечтать о дозволенном. Например, нужно беспокоиться о животе, подросшем за месяц. Стоишь напротив зеркала в ванной, проверяешь, не свисает ли пузо. Потом проверяешь большой ли у тебя член. Профиль. Фас. Снова в профиль. Благодарю, сэр, вы замечательно выглядите. Дозволенные мечты – вторая составляющая нормального человека. Мечтать положено о машине. Крутой. Годам к тридцати, чтобы друзья завидовали.

Я был таким. Правда, был нормальным. И в моих планах не находилось места для тайных интрижек с индианкой после учёбы, но в один вечер я научился мечтать непозволительно свободно для тридцатилетнего. Масштаб волнений возрос. Резко, как будто жизнь лишила девственности, а я только ойкнул (а ведь даже не был пьян, как полагается школьнице). События сгущались. Я смотрел на тягучее время, всё ещё полное рутинных происшествий, но обыденная нормальность начинала всё меньше и меньше интересовать. Вечером, после бара, мне всё ещё было необходимо купить домой молока, разослать резюме, обсудить планы на иммиграцию с женой, но подвыпившая индианка манила куда больше.

Отчасти поэтому после обеденного перерыва Аниту Графмон слушал только Хуан. Он всё так же старательно записывал за ней. Остальные, даже я, окончательно разочаровались в предмете, полегли на столы, некоторые спали. Парень позади нас посапывал, разморило беднягу. Всё верно, Раджа своё отучился. Раджа умный, за здоровьем следит. Он понимает, что после кари пора и честь знать и покемарить часок-другой для лучшего пищеварения.

Маниша с кем-то переписывалась, её подруга (секс-фантазия Хуана) с отсутствующим видом сидела рядом. Я забыл узнать её имя, хоть и обещал Хуану, что приглашу именно китаянку. По факту вышло и не плохо, китаянка тоже собиралась прийти, но было неловко перед колумбийцем. Я достал телефон и, как полагается свободному мужику, написал жене, узнать, не будет ли она против, если припозднюсь. Я был самостоятельным мужчиной! Поэтому дописал в оправдание: «с ребятами из группы пойдем в бар». Жена, естественно, оказалась не против.

После этого оставалось только ждать вечера, и я извёлся. Не мог дождаться конца учёбы, не мог усидеть на месте, всё думал и думал о индианке. Это было сильным влечением. Я совершенно не знал, что делать с этим чувством. В Новой Зеландии, с изнанки мира, всё оказалось иначе, не так, как завещал Йося. В лампочках в веллингтонской шараге не было ужаса пола, наверное, поэтому моё влечение к Манише не было лишено глагола. И первыми глаголами, точно шагами к ней, были глаголы: пригласить, соврать, обмануть, напиться, поцеловаться, трепетать, отчаяться, забыться, проснуться. Много глаголов ещё ждало меня впереди. Влечение, как акт, сильно отличалось от всего, к чему готовил старый еврейский поэт, а больше учиться страстям мне было и не у кого.