Дешевая литература - страница 20

– Значит «after you». Заходи, чего стоишь?

Столов в это время было полно. Бар только открывался. Бармен, мило о чём-то беседовавший с помощницей, мрачно посмотрел на нас, но стоило поймать мой взгляд, тут же приветливо просиял. Корпоративная этика изувечила человека. Мне хотелось вернуться в старые добрые времена, когда дамы были либо лёгкого поведения, либо падали в обморок при слове «жопа». Во времена, когда бармен, который явно с бодуна, послал бы меня куда подальше, пока не стемнеет и не настанет время бухать, но в моё время корпоративная этика уже истребила настоящих барменов, их больше не осталось.

Я подошёл к отформатированному человеку и заказал всем пива. Стоило это тридцатку, недорого для начала вечера. Поставил Jugs на стол (наподобие графина, в одни Jug вмещается около трех литров).

– Это чё значит?

– В смысле?

– Мы сами можем купить себе выпить.

– Я не сомневаюсь в этом.

– Ну и что ты этим тогда хотел сказать?

Маниша не участвовала во внезапной перепалке между мной и её филиппинской подругой Айзой, но с интересом наблюдала.

– Ничего. Это пиво. Я угощаю.

– Почему?

– Почему?

– Да, ты нас спросил?

– Тебя это задевает как-то? Не хочешь – не пей.

По итогу, купленное мной пиво пили все, кроме Айзы. Филиппинка оказалось гордой и глупой, а разговоры наши пошли проще. Мы обсуждали мультикультурализм и шарагу, где собрались люди с разных концов земли, что нравилось абсолютно всем. Даже я полюбил мультикультурализм, но не потому что им было принято восхищаться, а из-за правды жизни. Правда заключалась в том, что мультикультурализм – это просто возможность переспать с любым количеством рас, не выезжая из города. Идеология терпимости – только прикрытие. На самом деле, нет никакой толерантности, мы терпимы только к тем, кого хотели бы трахнуть. Видовое разнообразие – сильный инстинкт, пересиливающий ксенофобию. Это и есть тайная причина, почему мультикультурализм так популярен: он предоставляет гостинцы на любую пипиську.

Инней и Хуан трещали не переставая, и я видел, как колумбиец украдкой касается азиатки. До меня долетали обрывки фраз, кажется, Хуан обещал научить Инней латиноамериканским танцам, та кивала, соглашалась на всё и сразу. Пиво давало о себе знать, мы быстро напились, поскольку почти не закусывали.

– Маниша, а чего Айза так взбесилась?

– Не знаю. Спроси её.

– У тебя узнать хочу. Тебя это тоже задевает?

– Нет. Вернее, я думаю, что нет.

– Ты думаешь, что нет?

– Ну смотри. Ты рассчитываешь на что-то взамен?

– В каком смысле?

– Видишь, поэтому я и пью! Пойми, в наших культурах мужчины тоже подарки делают, но потом они становятся, как бы сказать, настойчивыми. Понимаешь?

– Ах это. Я не по этой части, просто угостил в баре.

– Да, но ведь только парней ты бы не угощал?

– Я на всех купил. И на парней тоже.

– А если бы девушек тут не было?

– Тогда нет.

– Видишь, подтекст есть.

– Нет, Маниша, нету.

– Как же нет, если парней ты бы не поил за свой счёт?

– Нет, но я ничего взамен не жду и от девушки.

– У нас в Индии ждут.

– Мы не в Индии. Я не из Индии.

– Да, это видно.

– Come on, я же русский. Покупать девушку за пиво – дёшево. Я бы платил дороже.

– Дороже? Насколько?

– Как минимум водка, Маниша. Как минимум.

Мы улыбались друг другу, и я вдруг понял, что это даже не курортный роман. Дела обстояли куда хуже. Курортный роман или невинный секс-туризм – нормально для женатого мужчины. Представьте: вы разменяли третий десяток, ваши друзья уже все женаты, обзавелись спиногрызами и потеряли всякий интерес к жизни. Секс-туризм в такой ситуации – не грех. Ну слетаете вы в Таиланд без жён, пообещав «чисто мужской отпуск». Ну оттрахаете пару шлюх, а кто-то снимет транссексуала, делая вид, будто не знал заранее. Потом все вернётесь домой, займёте денег, чтобы вылечить проклятый триппер, и конец. Вот вам и весь секс-туризм, ничего страшного. Нормально.