Ари особо не думал, как он собирается исполнять последнюю волю отца. Нужно ли ему посещать какие-то конкретные места или следовать собственным ощущениям? Да и есть ли эти ощущения? Ему мало что было известно о своей семье. Всегда как будто бы отрицая свое происхождение и стремясь влиться в другую культуру, он не интересовался почти ничем, разве что спрашивал имена бабушек и дедушек. А о них самих он ничего не знал, кроме того, что их уже нет в живых.
– Тогда давайте поедем туда завтра. – Ари отдался на волю судьбы.
– Значит, завтра утром выезжаем. Тебе понравится деревня. Там такая красота! Воздух невероятный!
Дядя Мсто накладывал домашнюю брынзу в свежий лаваш, скручивал себе традиционный бртуч. Он продолжал нахваливать свою малую родину, потеряв всякий интерес к племяннику. Предоставленный самому себе за столом, где мало кто пытался долго говорить на русском, Ари снова предался воспоминаниям о матери.
Каждое утро она делала ему бутерброды с докторской колбасой. Несколько Ари проглатывал за просмотром утренней порции мультиков, оставшиеся брал с собой в школу. В двухтысячных в московских школах часто не было не только бесплатных обедов для детей, но и дверей в кабинках туалетов. Заходя туда, каждый надеялся, что никто не войдет. Порой везло, порой дни были менее удачными.
Ари любил смотреть на мать, когда она была занята делом. Она до блеска натирала полы, сосредоточенно чинила потрепанную одежду (на новую вечно не хватало денег), с азартом выдумывала разные блюда из одного и того же скудного набора продуктов. В такие моменты маленький Ари думал, что для его мамы нет ничего невозможного. Временами она говорила это вслух, вселяя в сына надежду на лучшую жизнь:
– Мы сейчас с тобой будем жарить пирожки с картошкой. Твои любимые. Знаешь, кто их еще очень сильно любил? Твоя бабушка. А кто ее научил их жарить? Нет, не ее мама, а ее няня. У твоей бабушки была няня.
Мама прерывалась, чтобы насыпать еще муки на стол перед лепкой очередной партии пирожков.
– Времена не всегда были трудными, Ари. Однажды они снова станут легче. Нам надо просто дождаться. Мы с тобой знаем, что все возможно. Это наш с тобой секрет.
Отец Ари, грузный мужчина почти на десять лет старше жены, был иного мнения. С сыном он проводил не много времени, практически полностью предоставив его воспитание жене. В редкие минуты, удостаивая Ари своим вниманием, он давал ему наставления, которые в корне отличались от материнских:
– Чертов Горбачев и его шайка! Такую страну разрушили, а вместе с ней и миллионы жизней. Я ведь учился в университете. А теперь пашу как мул в городе, где все чужое. Да и люди такие злые от творящегося вокруг. Как с ними жить?
В детстве Ари часто размышлял, почему папа с мамой такие разные. Может, они нашли друг друга случайно и это не было судьбой? Став старше, Ари злился на умерших родителей матери, которые выдали дочь за того, кто ей совсем не подходил. Уже будучи подростком, он понимал, как все устроено в езидском мире. Вряд ли его мать могла сама выбирать мужа. Череда потенциальных мужей могла лишь проходить перед ее глазами, но последнее слово было за главой семьи. Он выбирал мужей своим дочерям, надеясь, что отдает их в добрые руки. Шиван – отец Ари – хоть и был надежным, но не был лучшим для юной Тары.
Ари часто думал над тем, что по-своему любил отца, но так и не мог простить ему безразличного отношения к матери. Ему казалось, что отец мог бы хоть иногда быть ласковым с ней. Тот же лишь выполнял свой долг: заботился о том, чтобы была крыша над головой, еда, деньги на учебу сына. Возможно, думал Ари, будь у него получше отношения с отцом, смерть матери не создала бы между ними эту ужасающую пропасть.
