– Пап? – робко позвала я.
Нет ответа. О боже. Он догадался. Раскусил Ви. Мне конец. Мысленно подготовившись к худшему, я вошла в гостиную.
Папа что-то набирал на смартфоне, но перестал, как только заметил меня.
– Что ж, Принцесса… – Он говорил так, словно был слегка удивлен. – Похоже, ты можешь переехать к ним, если хочешь, и остаться до конца учебного года. Сюзанн сказала, что лучше всего писать ей по электронной почте, и я как раз отправляю ей свой адрес.
Она так сказала? И ты отправляешь?
– Она будет играть в постановке «Чикаго» этой весной. Обещала достать нам билеты, когда мы снова приедем в Уэстпорт.
– Как это мило с ее стороны, – пробормотала я.
– Ты уверена, что хочешь этого? – спросил папа.
Наши взгляды встретились, и тут я поняла, что это мне и ему придется оставаться на связи.
Ох.
Но я не могу переехать в Кливленд. Просто не могу, и все. Конечно, меня расстраивало то, что папа уезжает, но облегчение все-таки было сильнее. Я остаюсь!
– Да, – ответила я, разглядывая свои руки.
Правила
Я перечитала сообщение от Ноа: «Не могу дождаться вечера… Во сколько прийти?» – и только после этого ответила: «Не приходи. Увы, придется отложить. Да, опять. Жизнь – сплошной хаос. Давай поедем куда-нибудь, где поспокойнее? В «Бургер Палас»?»
Когда я дописывала последнее слово, папа постучался, открыл дверь и протянул мне лист бумаги. Сверху было написано: «ПРАВИЛА».
Быстро напечатав: «Потом все объясню», я захлопнула ноутбук.
– Пункт первый. – Папа принялся читать свой экземпляр «Правил». – Не отставать в учебе и следить за оценками.
– Оценки, – развернувшись на стуле к нему лицом, повторила я. – Не отставать в учебе. Понятно.
Конечно, я должна следить за оценками. Я была отличницей и не собиралась испортить свой средний балл. Тем более в том полугодии, когда это важнее всего.
– Если твой средний балл понизится, тут же окажешься в первом самолете до Кливленда.
– Конечно. Я поняла.
– Далее, – продолжил папа. – Никаких парней в доме.
Я захлопала ресницами.
– Ты думаешь, стоит попросить Ви и Сюзанн не принимать в их доме гостей мужского пола?
Папа рассмеялся.
– Не умничай.
– Это сложно.
– Ноа нельзя заходить в твою комнату. И вам нельзя оставаться дома наедине.
Эти правила действовали и здесь.
– Значит, это распространяется только на Ноа? А других парней приглашать можно?
Папа поднял бровь.
– Пап, я шучу, шучу! Никаких мальчиков. И особенно Ноа. Продолжай.
– Пункт три. Никакого алкоголя.
– Никакого алкоголя, – краснея, повторила я. – Изображать русалку тоже нельзя?
Он улыбнулся.
– Да. Правило номер четыре. Твой комендантский час продолжает действовать.
Это шутка? Он хочет, чтобы я возвращалась домой к десяти, хотя сам будет жить в другом городе?
– Пап, да ладно…
Он строго покачал головой.
– Я абсолютно серьезен. Комендантский час продолжает действовать. Я уже обсудил это с Сюзанн.
Не сомневаюсь, «Сюзанн» со всей ответственностью будет контролировать, как я соблюдаю это правило.
– Хорошо, – согласилась я.
– Я очень надеюсь на тебя, Эйприл. За последние полтора года ты определенно доказала, что тебе можно доверять.
Я кивнула и постаралась отмахнуться от чувства вины, затопившего меня при слове «доверять». Папа положил руку мне на плечо и сжал его.
– О человеке многое можно сказать не по его успехам, а по тому, как он справляется с трудностями. Так что, Эйприл, я очень горжусь тем, как ты соблюдала этот комендантский час. По-моему, ты даже ни разу не опоздала.
