Читать онлайн Сара Млиновски - Десять вещей, которые мы сделали…

Sarah Mlynowski

Ten Things We Did (and Probably Shouldn't Have)

Печатается с разрешения литературных агентств

Laura Dail Literary Agency и Synopsis Literary Agency

Copyright © Sarah Mlynowski, 2011

© Е. Прокопьева, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Я проснулась от воя сирены.

Полиция рядом с моим домом. Сейчас меня арестуют за пьянку с участием несовершеннолетних, чрезмерный флирт и переполненную джакузи.

Погодите-ка.

Мозги включились. Это не копы, а рингтон на моем телефоне! Звонок от папы… Это даже еще хуже.

Я начала шарить по дивану. Телефона не оказалось. Зато обнаружилась чья-то нога. Нога парня. Нога парня, закинутая на мою лодыжку. Парня, который не был моим парнем.

О боже. Божечки. Что я наделала?

ИИИ-ууу-ИИИ-ууу-ИИИ-ууу!

Вой сирены раздавался откуда-то сверху. С верхнего этажа в доме Ви.

Может, стоит снова завалиться спать… Нет! Телефон продолжал звонить. А я лежала в постели с парнем, который не был моим парнем. Удивительным образом мне удалось сползти с дивана, не потревожив его, и… э-э-э, а где мои штаны? Почему я без штанов в постели с парнем, который не был моим парнем?

По крайней мере, трусики все еще на мне. И кофта с длинными рукавами. Я огляделась в поисках штанов. Единственным предметом одежды на расстоянии вытянутой руки оказалось красное платье Ви, которое я надевала на вчерашнюю вечеринку. Но вряд ли я сейчас справилась бы с ним. Так и не надев ничего, я побежала вверх по ступенькам. И чуть не упала в обморок, поднявшись на последнюю.

Передо мной простиралась зона военных действий, не иначе. На деревянном полу валялись пустые пластиковые стаканчики. Недоеденные кукурузные чипсы вонзились в пушистый ковер, словно булавки в пробковую доску. Огромное пятно – от пунша? пива? чего-то, о чем лучше не знать? – расплылось на нижней части светло-голубой шторы. С метрового кактуса свисал белый кружевной лифчик.

На софе, лицом вниз, в длинных шортах, лежал Бретт. Накрывшись фиолетовой льняной скатертью. Закари спал, развалившись на одном из обеденных стульев. На его запрокинутой назад голове сияла тиара из алюминиевой фольги. Дверь, ведущая в патио, была открыта, а на ковре разлилась огромная лужа.

ИИИ-ууу-ИИИ-ууу-ИИИ-ууу!

Телефон звонил все громче. Где-то рядом. Но где? На кухонном столе? На кухонном столе! Прямо между блюдцем с окурками и пустой бутылкой из-под шнапса! Я бросилась к нему.

– Алло?

– С днем рождения, Принцесса, – раздался папин голос. – Я тебя не разбудил?

– Разбудил? – спросила я с глухо колотящимся сердцем. – Конечно нет! Уже… – я посмотрела на часы, встроенные в микроволновку, – девять тридцать две.

– Это хорошо, потому что мы с Пенни едем к тебе!

Меня охватил ужас.

– То есть?..

Папа рассмеялся.

– Решили сделать тебе сюрприз ко дню рождения. Вообще-то, это была идея Пенни.

– Погоди, это правда?

– Конечно, правда! Сюрприз!

Меня затошнило, голова закружилась, и совсем не от того, что прошлым вечером я перепила шипучего пунша (я выпила его действительно много, очень много). Отцу нельзя сюда приезжать. Нет-нет-нет.

О боже. Я нарушила все его правила на сто десять процентов. Доказательства со всех сторон насмехались надо мной.

Это действительно происходит наяву? Не может быть! Я могу все потерять. Если после прошлой ночи у меня еще осталось что-то, что можно потерять. Я сделала шаг, и в ногу впилась крошка от чипсов. Ой!

Твою же мать.

– Как здорово, пап! – Я заставила себя сказать это вслух. – И… и где же вы сейчас? Самолет только что приземлился?

Пожалуйста, пусть они еще будут в аэропорту! Из Ла-Гуардии[1] им ехать как минимум час. За это время я успею привести дом в порядок. Найду штаны. Выброшу все бутылки, стаканы и окурки, смогу пропылесосить ковер и сниму лифчик с кактуса. И, возможно, Бретт и Закари…

– Нет, мы только что проехали Гринвич. Минут через двадцать будем в Уэстпорте.

Минут через двадцать?!

С дивана раздался стон. Бретт перевернулся на спину и произнес: «Черт, как холодно».

– Эйприл, у тебя там что, парень? – спросил папа.

Я взмахнула рукой, призывая Бретта заткнуться.

– Что? Нет! Конечно, нет! Это мама Ви слушает радио.

– Мы только что проехали загородный клуб Рок-Ридж. Похоже, едем быстрее, чем я думал. Будем у вас через пятнадцать минут. Жду не дождусь, когда увижу тебя, Принцесса.

– А я тебя, – с трудом выдавила я и нажала отбой. Закрыла глаза. Открыла.

В гостиной два полуголых парня. Один из них в короне.

В спальнях еще больше полуголых парней.

Пустые бутылки из-под алкоголя и смятые стаканчики.

И мамы Ви нет дома.

Это значит, что я – мертвая принцесса.

– Как ты смотришь на то, чтобы окончить старшую школу в Кливленде? – ни с того ни с сего спросил папа на рождественских каникулах, когда я училась в десятом классе[2].

Ладно. Возможно, не так уж и «ни с того ни с сего».

– Эйприл, сядь, пожалуйста. Нам нужно серьезно поговорить.

Уже одно это могло подсказать: грядет нечто чрезвычайное. Но я тогда думала слишком о многом одновременно, чтобы правильно распознавать сигналы. Был вечер четверга, девять пятьдесят пять, и Марисса только что подбросила меня домой – за пять минут до наступления моего комендантского часа, который действует даже на Рождество и начинается в смехотворные десять часов. Я стояла перед холодильником, выбирая – виноград или яблоко? И одновременно размышляла, станет ли завтрашний вечер тем самым. Вечером, когда у нас с Ноа будет первый секс.

Я потянулась за яблоком. На самом деле мне хотелось шоколадного торта с помадкой. Но Пенни не ест нездоровую пищу, особенно ту, в которой содержится шоколад, и вероятность найти в нашем холодильнике шоколадный торт с помадкой столь же высока, как обнаружить на заднем дворе единорога.

А что касалось другой дилеммы… Той, из-за которой хотелось прыгнуть в кровать и спрятаться под одеялом… Что ж, время пришло. Я любила Ноа, он любил меня, и мы ждали достаточно долго. Мы собирались сделать это раньше, но мой брат Мэтью уехал только этим утром. Но сегодня Ноа пришлось пойти на вечеринку со своими родителями, а в субботу он уезжает в Палм-Бич. Значит, у нас остается только завтрашний день.

К тому же папу и Пенни пригласили на ужин в Хартфорд. Это в часе езды от Уэстпорта, и дом окажется в моем полном распоряжении с шести вечера до полуночи. Но секс ведь не займет шесть часов… Или займет?

Наверное, хватит и тридцати минут. Максимум. Ну или часа. Или трех минут.

Я чувствовала, что готова. М-м… В самом деле? Ну, я собиралась сказать Ноа, что это так. Убеждала себя, что готова заняться сексом с Ноа. С Ноа, у которого появлялись ямочки на щеках, когда он улыбался. С Ноа, который уже больше двух лет был моим парнем.

Я взяла яблоко, помыла и откусила большой кусок.

Может, это плохая идея – осуществить задуманное накануне его отъезда в Палм-Бич, где он проведет целую неделю? А что если на следующий день меня накроет паникой, а он будет на другом конце страны?

– С тебя капает, – сказала мне мачеха, взгляд которой перебегал с яблока на пол, выложенный белой плиткой, и обратно. – Очень прошу, возьми тарелку и сядь, ладно? – Пенни была одержима любовью к чистоте и везде таскала с собой дезинфицирующие салфетки, как другие таскают мобильники.

Я взяла тарелку и уселась за стол напротив них.

– В чем дело?

– Подложи салфетку, – сказала Пенни.

И тут папа спросил:

– Как ты смотришь на то, чтобы окончить старшую школу в Кливленде?

Мне показалось, что вопрос прозвучал на каком-то непонятном языке. Я вообще ничего не поняла. Я не собиралась в Кливленд. Я никогда не была в Кливленде. Так с чего бы мне ходить там в школу?

– Что?

Отец и Пенни переглянулись, а затем уставились на меня.

– У меня будет новая работа, – сказал папа.

В кухне внезапно стало ужасно жарко.

– У тебя уже есть работа, – медленно выговаривая слова, напомнила ему я. Он работал на один хедж-фонд[3] здесь, в Уэстпорте, штат Коннектикут.

– Та работа лучше. Очень высокооплачиваемая. Очень.

– Но… зачем тебе работать на двух работах? – Оглядываясь назад, я понимаю, что вела себя глупо. Но это они своими невероятными новостями вызвали сумятицу у меня в голове. Кливленд! Новая работа! Подложи салфетку!

– Я не собираюсь работать на двух работах, – с расстановкой ответил отец. – Поэтому увольняюсь из «Торсто» и устраиваюсь в «Кей-Эл-Джей» в Кливленде.

Мой разум отказывался переваривать полученную информацию.

– Ты переезжаешь в Кливленд?

– Мы переезжаем в Кливленд, – поправил папа и обвел рукой нас троих. Себя. Пенни. И меня.

Я подавилась куском яблока.

Что? В Кливленд? Нет. Нет-нет-нет. Ни за что. Я вцепилась в стул. Я не собираюсь никуда переезжать. Они не заставят меня подняться с этого места.

– Мы все вместе переезжаем в Кливленд, – подала голос Пенни. – Третьего января.

Девять дней. Они хотят, чтобы я переехала через девять дней? Погодите. Но ведь…

– Ты спрашивал, как я отнесусь к тому, чтобы окончить старшую школу в Кливленде. Ответ отрицательный: нет.

Папа и Пенни вновь переглянулись.

– Эйприл, – произнесла мачеха. – Мои родители уже подыскали тебе классную школу…

Она продолжала рассказывать, а паника схватила меня за горло и крепко сжала. Я не собираюсь в Кливленд. Не собираюсь бросать свою жизнь здесь. Оставлять Мариссу. Или Ви. Не собираюсь оставлять Ноа и уезжать из Уэстпорта в разгар предпоследнего учебного года. Ни за что. Этому не бывать.

– Спасибо, но нет, – выдавила я. Мой голос прозвучал пискляво и неестественно.

Пенни нервно засмеялась.

– Мы нашли очень милый дом в… – продолжала она.

Но я откусила еще кусок яблока и заставила себя не слушать ее. Ла-ла-ла-ла.

Если я не переехала из Уэстпорта в Париж вместе с мамой и Мэтью, то уж точно не собираюсь переезжать с ними в Кливленд. И почему именно Кливленд? Потому что там живут родители Пенни? Это все ради нее? У меня закружилась голова.

– …волшебно! Ты сможешь вовремя начать новый семестр…

– Я. Не. Собираюсь. Никуда. Уезжать, – отчеканила я.

Они снова уставились на меня, явно не зная, как реагировать. Пенни протянула руку и стала теребить уголок моей салфетки.

Я не могла уехать. Не могла, не могла. Перед глазами вдруг заплясали черные точки, пришлось несколько раз моргнуть, чтобы прогнать их. Должен же быть выход! Какая-нибудь лазейка.

– Я останусь здесь, – слова торопливо слетали с моих губ. – Ведь я могу остаться здесь, да?

Правильно. То, что надо. Пусть уезжают. А я останусь. Та-дам! Проблема решена.

– Ты абсолютно точно не можешь остаться здесь одна, – сказала Пенни.

Могу, могу, могу. Пожалуйста?

Папа подался вперед, поставил локти на стол и подпер ладонью подбородок.

– Мы собираемся сдавать дом, а когда ситуация на рынке недвижимости придет в норму, планируем продать его.

– Не сдавайте его! Или сдайте мне! Я остаюсь! – Не то чтобы у меня были деньги. Но это единственное, что пришло в голову.

– Ты не останешься здесь без нас, – заявила мачеха. – Это абсурд! Да и небезопасно.

Секундочку. У меня перехватило дыхание, на смену панике пришел гнев. Прищурившись, я посмотрела на своего отца-предателя.

– Вы поэтому в прошлом месяце ездили в Кливленд?

Он, слегка смутившись, кивнул.

– Я думала, вы навещали родителей Пенни. Почему ты не сказал, что ездил на собеседование? – Те выходные я провела в гостях у Мариссы, ни о чем не подозревая.