Янчевецкие поселились у приятеля Григория Андреевича – литератора и издателя Петра Полевого, вдовца, жившего в одиночестве в большой квартире. Напротив дома находилась городская читальня, куда Вася ходил с братом Митей за книжками – «Дон Кихотом», «Робинзоном Крузо», «Сказками братьев Гримм»: «Каждая новая книга была для нас высшим счастьем…» Что еще ему запомнилось? «Солнечным весенним днем няня позвала нас и шепотом сказала: «Пойдем посмотрим людей, убивших царя…» Мы остановились возле Семеновского плаца. Сквозь чугунную решетку я со страхом увидел черные виселицы и белые балахоны с телами повешенных… Няня тихо сказала: «Они умерли за народ». Такова была моя первая встреча с жестокой правдой жизни».
В мае 1882 года Григория Янчевецкого назначили инспектором Александровской гимназии, и семья вернулась в Лифляндию. «Однажды, когда мы с братом гуляли по дюнам на взморье, между величественными соснами, то застали отца беседующим с незнакомым человеком, – запомнилось Василию Яну. – Это был И. А. Гончаров, лечившийся в то время в санатории «Мариенбад». Отец читал нам отрывки из «Фрегата «Паллада», и я застыл, как зачарованный, глядя на удивительного незнакомца, побывавшего в сказочных далеких странах. Гончаров, улыбаясь, спросил меня, кем бы я хотел стать. Я долго ничего не мог ответить от волнения, а потом с восторгом воскликнул: «Путешественником!» – и бросился бежать…»
* * *
В десять лет он и в самом деле убежал из дома.
Газета «Рижский вестник», которую приносил его отец, печатала по главам перевод «Острова сокровищ» – нового сочинения английского писателя Стивенсона. Под впечатлением от увлекательнейшей повести Вася уговорил своего друга Яниса отправиться в море на поиски приключений. Разумеется, без спроса у родителей – разве они отпустят в плавание, да еще в учебное время? Отец Яниса владел двухмачтовой шхуной, в ее трюме и спрятались приятели перед выходом судна в море. Капитан, обнаружив их, не повернул обратно и приставил помощниками к юнгам. Кто-то сказал, будто бы шхуна идет в Бразилию. «От такого известия я вознесся на вершину блаженства, – вспоминал Ян. – Я наслаждался скрипом снастей, горьким запахом смолы, бескрайней морской далью, над которой клубились тучи».
Приключение вышло что надо! Шхуна попала в настоящий шторм, ее мотало по волнам как пробку, пенистые валы поднимались выше палубы, ветер рвал снасти и паруса. Одна мачта сломалась, корпус дал течь, и на выходе из Рижского залива парусник встал на починку в порту острова Руно. Тут беглецы были задержаны пограничной стражей и отправлены по домам. Васе пришлось обещать родителям «больше не бегать» – хотя бы до окончания университета, предполагавшегося в туманном будущем.
Выручали книги: где Стивенсон, там и Жюль Верн, и Майн Рид – тоже любимые писатели. Летом Янчевецкие снимали дачу под Ревелем. Как-то в гостях у них побывал моряк с военного корабля, обошедшего кругом света, и поведал о дальних странах – Южной Америке, Китае, Австралии. «Из этой тяги к далекому заходящему в море солнцу, – вспоминал Василий Ян, – и возникли мои повести и рассказы».
В 1885–1886 годах Григорий Александрович исполнял обязанности директора рижской Александровской гимназии. Ему даже доверили представить великому князю Владимиру Александровичу рапорт о состоянии учебных заведений Риги, когда императорское высочество с супругой посетил город. После приема высочайших гостей, а именно 2 июля 1886 года, Григорий Янчевецкий получил назначение директором ревельской Александровской гимназии.
