Детективный шаг депрессии на льду - страница 14



Без такой среды фатальности – поныне,

Что утопленник в аду, в котором свет

Загорается под камнем сна – в камине

И поэтому от жажды светит – в нас

Та любовь к головоломке – непривычной,

Что гордится думать правом – по себе,

А внутри за этим повторять – портрет.

Если нет ему примера от привычек,

Если дух внутри феноменом – застыл -

Ты опять, как серый камень между – сердца

Ищешь вольный путь от совести – во мне.

Но в камине догорает сон – поэта,

Для других имён и под собой – не ждёт,

Что ещё внутри ты сам – феномен гнёта,

Как обрывок счастья в обществе – своём.

Эта пошлость покорила – день соседний,

Эта рамка аллегорий сном – прошла

И теперь поэт под серым склоном – этим

Хочет выжить из досады – от преград,

Отстраняясь – между наглостью приличий,

Между словом в безрассудстве – бытия,

Что одна в нём голова сегодня – личная,

А другая – в социальной маске я.

Что поделать – стало фоном безразличие

И наивно точит спесь – судьбе назло,

Что укором смыло форму этой – притчи ей

И опять внутри к поэту – подошло,

Чтобы сам он пострадал – за безразличие

И, отнюдь, не вышел автором – в лицо,

Как надменный ювелир причины – следствия,

Что исторгнул выше истины – с концом

Эту схожесть мира пошлости – в привычке я,

Эту низменную наглость – от господ,

Где не стал он думать выше – от приличия,

Только сам писал свой верности – полёт.

И поэтому тот автор выше тени – грёз,

Словно сам – головоломка дерзких лет,

Ищет форму от убытка форы – быть ему

Лишь поэтому – в искусстве мерзких черт.


По Питеру не слышу день тоски


По Питеру шагаю в долю – слов,

Где новый номер, словно не готов,

А старый – на газетной тишине

Ещё не помнит юмора – поныне.

Шагаю в этой куче новостей

И холод будоражит тени – звёзд,

Что ночью шлют манеру – от тоски,

А днём в неё закидывают – пошлость.

Где в нас ещё не слышно – времена

Той старой истины и воли – ренессанса,

Где город снов не обошёл – предел

Внутри своей мечтательной – поры,

А только встал от берега – до слов,

Внутри себе не притворяясь – модой

На слышном теле – около Невы,

Где яхты всё брюзжат – наперебой.

Им киль качает времени – надежды,

Им пошлости черта не ставит – явь,

А день тоски, как мания жить – прежде

Не сносит свой потерянный – аншлаг.

Но выше толстой кипы – от людей

Ещё внутри обрывки этой – правды,

Что в новости вложила тень – вестей

И стало нам дышать сегодня – правом

Ещё удобней в точности – о смысл,

В котором тени мир не перебили,

Не выиграли свой приз, откуда мы

Ему блуждаем в монолитном – призраке.

А Питер всё не свой и точка – ввысь

Ещё летает – в стае белых птиц

Над городом внутри обычной – яви,

Где мы тоску не чувствуем – теперь.

Не ждём вестей, властителей от судеб,

Что живы в том воображении – страха,

Что там плывут по долгой форме – мира

И снова правом окунаются – в Неву,

Чтоб лучше было жить им – перед нами,

Идти внутри по Питеру и – слышать

Свой гул парома мысли, где не взял

Ты вечности прямой сюжет – в себе,

А только ходит в проявлении – мира,

В тебе играет острый век – от правды,

Как тени аналитики, познавшие для нас

Ещё свободу форм внутри – кричать,

Что тень тоски не вышла – на субботу,

Не вышла снова в понедельник – мира,

А плотностью стоит, и что – то ищет

В своей каморке точности – сказать.


Обращай тоску, не умирая в полночь


Обещай внутри не падать – на тоску

В час, когда у общества созрели

Разные мечты – близко потому,

Что внутри они – не надоели.

Нет им страха плыть в почерке – своём,

Нет иллюзий думать, чтобы ты -