Детективный шаг депрессии на льду - страница 15

Видел в СМИ о том – странные пути,

Чтобы умирая в них – расти

В подлинной игре права по судьбе

В счастье быть за центровой – мечтой

Только потому в обществе – привычек,

Словно умирая в полночь – всю.

За пропавшей злом памятью – внутри

Снова обоюдно шли – те тернии,

Шли, тогда за сном, чтобы обещать

В обществе – иллюзию о жизни,

Но нелепа страсть в праве – потому,

Дышит словом в страхе, чтобы ждать

Нам свою мораль в лирике – мечты,

А потом внутри ей видеть – сны.

Ты в них, как мораль, как недолгий ад

Входишь в подземелье – близкой тьмы,

Видишь свой манер, чтобы угадать

Общество – внутри казённой тьмы.

После страха в нём – нечего сказать,

Но из СМИ мы все на том – умрём

В праве потому, чтобы выжить там

К личности, чтоб падать на тоску.

Весь осколок лжи – пробует понять,

Как за серой вольностью – прожит,

Как уводит слой смерти – между нас -

Этот век внутри, как странный глаз.

В мире он, что страх, мечется о суть,

В праве подводя свою – любовь

К той тоске за нить – общества прожить

Свой восход и в полночь – умирать.

Нам ли потому, чтобы выше шла

Слову за тоской – манера в такт

Или страхом в жизнь, сломанную в два

Образа судьбы – свой день нашла?

Превратилась в искусственный лёд – наяву,

Чтобы думать о том – на луну, прикрывая -

Понимающей лаской – причитающий ад

Над одной оконечностью – звёзд, что на взгляд.

Над другой современной – игрой, чтоб понять

Где совиный не ищет – пример и мораль

Идеальности прав над любовью – одной,

Но сегодня заводит свой – век по-иному.

Он на мысли внутри, как совиная – дань,

В прилегающей истине, только упав

Над иллюзией черт, за которыми – ты

Всё не хочешь в вине – обогнуть и себе

Эту ветром наполненной власти – вуаль,

Что за чёрной тоской неприметной – в ночи

На совиной, бегущей строке, словно век

Всё не хочет отнять удивление – мне.

Говоря, что одна уникальна – уму -

Эта ночь в одинокой совиной – руке,

Что российский предел удивления – тут -

Над умом непроявленной силы – у слов.

Под ночной тишиной, под окольной – её

Самозванной причиной – ты уходишь уже

Над особой приметой, где не стала – тому

Ты лететь по совиной тропе – и уму.

Только чёрные вдаль по оковам – руин,

Прибегающей пошлости ветры – тебе

Всё не льют построение вольности – льдин,

Только выше тоски, как на чёрном уют.

Как предел объективности в праве – твоём

Обывательской ноши по ночам – пребывать,

Как совиное поле удивления – форм,

За которым нельзя, словно сном – понимать

Это слово общественной маски – людей,

Эту лживость внутри искушённого – врозь,

Чтобы больше не верить – обычной порой,

Что сегодня уму в оконечности – звёзд

Будет смыслом струится – твоя былина,

Будет жить и надеяться, словно ещё

Ты по звёздам не видишь – искусственный лёд,

Но внутри им живёшь и надменно – идёт

Эта ночь, как любви ожидание – пусть

На конечной гордыне, за которой нельзя

Превращаться в сову, только мысли – насквозь

Обещать себе снова и падать – во тьму.

Прямая в сон от подопечной яви,

Ещё внутри печёная – от слов,

В себе от укоризны замечаешь,

Что странствуешь от ярости – умов

И этим веком в пустоте – не медля

Ты ищешь берег в тысячах – оков,

Тогда ли на волне – внутри летая,

Или присутствуя от ясности – под мысли

Ещё внутри обычных видов – сна,

Что привели на берег – этих слов.

На городском шоссе, внутри не понимая,

Что жалкий свет искусства – необычно

Ведёт туда, как ласточки слетают

От чуда – за особенной им притчей