Вот они прошли мимо первого тела: женщина, полностью обнажённая, похожая на восковую фигуру. На шеи висит табличка с чёрными буквами: «ШЛЮХА».
Следующий покойник. Мужчина. На этот раз одет в задубевшие от холода одёжки из тюленьей шерсти. И при нём табличка, но на этот раз с надписью: «НАРКОМАН».
– Твою-то мать… – шептал поражённый увиденным Юдичев. – Я некоторых из них знаю.
Арина коснулась руки Матвея, почувствовала его тепло, живое тепло.
А таблички не заканчивались, мелькая как страницы из книги ужасов. Написанные краской буквы кричали: «СОДОМИТ»; «ПЬЯНИЦА»; «ВОР»; «УБИЙЦА».
– Не надо смотреть, – прошептал Матвей.
И она перестала, прикрыла глаза, но трупы всё равно вставали перед взором, как движущиеся картинки.
– О нет… – раздался голос Юдичева.
– Что? – Матвей говорил тихо, стараясь не привлекать внимание конвоя.
– Видишь того? Которого пригвоздили над самым входом?
«Пригвоздили? – удивилась про себя Арина. – Как это?..»
Любопытство взяло вверх. Она подняла голову и увидела распятого тучного мужчину с длинной бородой, прибитого огромными гвоздями к борту. Ему досталось сильнее всех: глаза выколоты, язык торчал наружу, пальцы отрезали, между ног кровавое месиво. Табличка отсутствовала.
– Это Энтони Ларсен, – ответил Юдичев, не спуская взгляда с казнённого. – Мэр «Палмера».
– Тот самый, который должен был помочь нам с ваттами? – спросил Матвей.
Юдичев кивнул.
– Ага, должен был, – добавил он.
Зашли внутрь и оказались в просторном зале. В стенах зияли чёрные дыры, походившие на пулевые отверстия, рядом засохшая алая клякса, видимо, кровь.
Эхо недавней перестрелки пронеслось призраком в этом гигантском зале.
– Ну, чего встали? – рявкнул голос за спиной. – Налево, живо!
Не успев как следует разглядеть палубу, они подошли к широкой лестнице. Сверху доносился гул множества голосов, и с каждой ступенью он становился всё громче и шире.
Огромные, потёртые временем буквы над арочным входом сообщили, что они поднялись на шестую палубу. Охранники велели им идти прямо туда. Оказавшись внутри, Арина приоткрыла рот, не в силах скрыть удивления.
Сотни людей ходили по широким коридорам, неся за собой волны шумных разговоров. Старики, дети, взрослые, кажется, здесь собралась большая часть палмеровцев со всего лайнера. Воздух пропитался вонью рыбы, пота, железа и несвежего дыхания изо рта.
Справа как гром ударил голос грузной женщины:
– Рыба, вчера пойманная! Недорого!
Звонкий удар тесака. Она отсекла рыбе голову и бросила в ведро, возле которого уже дежурил – Арина глазам поверить не могла, – кот! Одноглазый пушистик лениво облизывал свою чёрную лапу, видно уже как следует насытившись.
– С дороги! – Арину плечом задел худощавый парнишка с увесистым рюкзаком на спине. Он мчался как оголтелый к ступеням, и никто его не останавливал.
У Арины глаза разбегались. Вон там слева небольшая сценка, на ней стоит коротышка и произносит речь, восхваляя Братство. Его охраняли двое. Толпа зевак слушала его, перешёптывалась, некоторые уходили, согнув головы, и шептали брань.
Ещё с десяток шагов спустя прошли мимо очередного продавца в окружении больших металлических бочек. Скромная вывеска на картонке чёрными буквами сообщала о наличии внутри свежей питьевой воды. Цепочка людей уже выстроилась в очередь, держа в руках разные тары: пластиковые бутылки, железные бидоны, кто-то вообще был с одной только кружкой.
