– Наешься, – сухо ответила Соня и следом наложила Эрику порцию чуть ли не в два раза больше.
Щёки ярла далёкого севера покраснели, он застенчиво улыбнулся и поблагодарил хозяйку. Юдичев буравил его взглядом, пробубнил что-то под нос и взялся за вилку.
– А это и впрямь вкусно, – сообщила Надя пережёвывая. – Я бы даже сказала, это чертовски вкусно.
– Говорила же, – улыбнулась Соня.
Все вскоре поддержали Надю во мнении, что так называемый сугудай действительно оказался весьма вкусным, хоть и являл собой обыкновенную сырую рыбу, засоленную и смоченную в чём-то кислом.
Соня вдруг заговорила с нотками печали:
– Эх, это вы ещё не пробовали жаренного клыкача от Леммеля, ещё одного нашего повара. Там вообще пальцы оближешь.
– О, я, кажись, припоминаю этого Леммеля… – жуя, сказал Юдичев. – Это немец который, да? Рыбка у него и впрямь отменная. Чего же к нему не пошли?
– Потому что мёртв он, – ответила Соня, подцепив кольцо лука, – убили за сопротивление Братству, ещё в первый день.
Все на мгновение перестали есть и уныло заскоблили вилками по тарелкам.
– Соня, ты мне вот чего объясни, – громко обратился к ней Юдичев, – как вообще это отребье умудрилось захватить «Палмер»?
– Ты давай говори потише! – громким шёпотом пожурила его Соня. – Мы не на верных палубах с их звуконепроницаемыми стенами. Здесь даже если ты шептуна пустишь, сосед умудрится услышать…
Тихон хихикнул.
Соня осмотрела их осторожным взглядом, будто раздумывая, стоит ли поднимать опасную для разговора.
– Хочешь знать, как Братство взяли «Палмер»? – прошептала она. – Я скажу тебе как: целой долбаной армией! Они приплыли ночью. Десятки кораблей и катеров! Облепили весь лайнер, как пчёлы мёд. Когда тревогу объявили, Братство уже пробралось внутрь лайнера, вооружённые с головы до пят. Думаю, их впустил кто-то из местных или другая подсадная утка, я не знаю. Но как только они оказались на палубах, взялись убивать всех, кто пытался сопротивляться. Местных полегло не счесть, стены некоторых палуб до сих пор вымазаны кровью… Я думаю, вы и сами видели.
Матвей поинтересовался:
– Я редкий гость на «Палмере», последний раз был тут лет пять назад, но прекрасно помню, что и тогда здесь было много охранников. Неужели они не смогли дать отпор?
– Не смогли, поскольку были вдрызг пьяными. Братство и здесь всё продумало. В ночь нападения все праздновали юбилей мэра. Самогон лился рекой, а половина станции была под кайфом от Весельчака, и большая их часть – охранники. Я тебе так скажу, эти ублюдки давно это запланировали, знали когда нападать, вот и напали, когда станция была особенно уязвима. К этому ещё стоит и прибывать, что прежде никто и помыслить не мог, что на «Палмер» способен кто-то напасть, в особенности пираты! Эти проходимцы грабили далеко отсюда, и никогда не подплывали к нам.
– Нельзя недооценивать противника, – пробормотала Арина, – даже если он с виду кажется слабым.
– Мал клоп, да вонюч, ага… – добавил Юдичев.
Соня же продолжала рассказ:
– Уже на следующий день Братство здесь учинило грёбаный Божий суд. Беднягу Энтони пригвоздили к борту на глазах всех, в назидание остальным. Нескольких девчонок из отсека Наслаждений раздели до гола и повесили мёрзнуть заживо. – В глазах Сони блеснула слеза, но она быстро её смахнула.
Максим неловким движением коснулся её плеча и чуть прижал, наклонив к себе.
Аппетит у всех разом как рукой сняло. Кусок в горло не лез.
