Дети Руны. Уинтерер. Зимний меч. Книга 1 - страница 3

Владо тихо усмехнулся и продолжил:

– А с тетей Джанин разве иначе? Даже сейчас она возглавляет фракцию Мартовских Сенаторов и ведет активные действия. Ха-ха-ха, да уж… Думаешь, у твоих сыновей все сложится как-то иначе? Когда они вырастут, то могут перестать служить Каче, которого ты чтишь, словно божество, и примкнуть к кому-то совершенно неожиданному, например к той же фракции Воинов! Я не преувеличиваю!

Глаза Юлькена сверкнули. В гостиной, где стемнело из-за пасмурной погоды, не горело ни единой свечи.

– Хе-хе, если так посчитать, то в одной семье аж пять фракций, пять! Или нет, раз родители уже мертвы, правильнее сказать, что их теперь четыре?

Юлькен не стал препираться. Он тихо сказал:

– Уходи.

– Уйду, раз просишь.

Владо вскочил. Однако, продолжая все так же ухмыляться, он покрутил пальцем, указывая тем на брата:

– Ты об этом пожалеешь. Не забывай, что сегодня я приходил предложить мир в последний раз, братец. Именно так: это был последний шанс. Если бы ты просто отдал мне чертов комплект Уинтерботтом, я бы забыл прошлое и простил тебя. Ну? Может, подумаешь еще разок?

Юлькен процедил сквозь зубы:

– Он ни за что не попадет тебе в руки, пока моя голова не расколется надвое.

– Хм, дельное замечание. Я все прекрасно понял.

Владо, казалось, ожидал такого ответа и ухмыльнулся, а морщины на его лице проявились еще отчетливее. Затем он прищурился, словно собираясь полюбоваться помрачневшим лицом Юлькена.

– Даже слепому очевидно, что курфюрст Кхан станет президентом на этих выборах. Думаешь, тебе останется место на этом полуострове, если ты не примкнешь к нему? Разве будут у тебя, последователя Качи, которого Кхан ненавидит больше всего, какие-то другие варианты? Ты же должен понимать: как только выборы закончатся, ты станешь куском мяса для тигра. Тебе лучше хотя бы прикинуться, что мне удалось тебя убедить, раз я проявил великодушие. Или же нет? Джиннеманы так не поступают?

– Разве я не сказал тебе убираться?!

Юлькен прекрасно знал, что значили слова Владо. Ничего нового он не услышал.

Всего курфюрстов было пятнадцать, и Кхана, которому служил его младший брат, уже поддерживало большинство из них. Против остались лишь трое, в их числе курфюрст Кацуя – его Владо и называл оскорбительным прозвищем «Кача». Остальные – те, кто официальной поддержки не выразил, – похоже, решили последовать за большинством.

Выборы заведомо проиграны – Юлькен это знал. Однако разве не политические убеждения ценились в семье Джиннеман, да и вообще среди всех тех, кто унаследовал в Республике Травачес более или менее известную фамилию, так же высоко, как жизнь? К тому же общеизвестен и тот факт, что немало людей продолжали следовать им, даже жертвуя этой жизнью. А семья Джиннеман имела особую славу в этом отношении. И возможно, причина, по которой братья столь жестко разошлись, заключалась в сильных искушениях, которые предлагали курфюрсты, признавшие эту славу.

Но как давно это началось? Когда лордов так ошеломили и взволновали вещи вроде убеждений и фракций, хотя в то же время в стране было немало людей, которым и куска хлеба не доставалось? Может, после того, как в Травачесе ввели странную республиканскую политику выборов среди феодалов? Нет, ну какая это в самом деле республика? Это не что иное, как порочная форма монархии, которая делила всю нацию на сотни фракций, где дети отворачивались от родителей, брат восставал против брата, а друг – против друга. И, даже несмотря на это, его было невозможно сломить.