В глазах волшебницы зажглись озорные огоньки.
– А как же дети?
– А дети будут. Столько, сколько сможем поднять… чтобы и они были счастливы.
Взгляд дамы окончательно потеплел. Какие всё-таки удивительные у неё глаза, пронеслось в голове у девушки… мудрые и в то же время ласковые…
– Ты права. Всё в точности так – а остальное детали. Что ж… Я готова рискнуть и помочь тебе в этом деле.
Элора перехватила Маринин взгляд.
– Не удивляйся. Конечно, ты рискуешь больше… но и я, скажем так, изрядно. И не только я, кстати.
На аллейке между тем появились двое. Мужчина в синей куртке с накинутым капюшоном, рослый и плечистый, с узким лицом, и мальчик лет примерно одиннадцати в пуховике и лыжных штанах, с выбивающимися из-под вязаной спортивной шапочки золотистыми кудряшками и совершенно очаровательной, какой-то даже кукольной мордашкой. Вот только спина мальчугана была слишком сутулой… сколиоз, куда родители смотрят, вот-вот у ребёнка горб образуется…
– Вот уж чего-чего, а сколиоз ему не грозит ни при каких обстоятельствах, – дама рассмеялась так заразительно, что Марина несмело улыбнулась в ответ. Она уже начала привыкать, что волшебница без особого труда читает даже не высказанные вслух мысли. – Познакомься. Это герр Йорген, это Агиэль…
– Можно просто Ага, – подал голос пацан. Голос у него тоже оказался под стать личику – совершенно очаровательный голосок с вплетёнными хрустальными и серебряными колокольчиками. – Я не обижаюсь.
– Ну вот видишь, – в глазах дамы плясали смешинки. – Не обижается он. Но лучше всё-таки Агиэль. Любит почёт потому что.
Дама обернулась к двоим.
– А это вот Марина.
– А мы уже в курсе, – скупо улыбнулся герр Йорген. Лицо у него было само воплощение мужественности и благородства – на икону, пожалуй, вряд ли, а вот на портрет средневекового рыцаря самое то. – Это ж Агиэль, матушка. Понимать надо.
– Ну вот такие у меня ребятишечки, – развела руками Элора. – Любопытные, просто сил нет… ничего утаить невозможно. Ладно. У меня ещё тут масса дел, так что оставляю Марину на ваше попечение. Введите в курс и вообще… До встречи в Олирне, Марина свет Борисовна!
Дама легко поднялась и зашагала к выходу из скверика, упругой летящей походкой, которую не под силу испортить никаким каблукам-шпилькам. Ошиблась, ох, снова ошиблась Марина насчёт возраста… Если и старше её госпожа Элора, то совсем ненамного…
– А чего, мы тут сидеть будем? – подал голос мальчик. – Холодно, бррр… А пойдёмте в кафешку? Пирожных возьмём, какао со сливками…
– Он дело говорит, – вновь улыбнулся Йорген, – что, кстати, случается не столь уж часто. Пойдём, Марина, – и герр рыцарь галантно оттопырил локоть, дабы девушке удобно было цепляться. Тем самым, кстати, обозначая уровень общения – свои люди.
Уже выходя из скверика, Марина не удержалась и кинула взгляд через плечо. Дорожка, никогда не знавшая метлы дворника, была густо завалена палыми листьями, уже изрядно побуревшими от осенней непогоды. И возле голых облетевших кустов сиротливо притулилась древняя сломанная скамейка…
* * *
Станок с лязгом выплюнул в корзину свежезавитую пружину, и Алексей сунул в приёмное отверстие агрегата очередной пруток. Нажал обеими руками на большие красные кнопки, станок взвыл, и стальной прут пополз, исчезая в чреве машины.
Кругом выли, скрежетали и лязгали другие станки. Весь цех был наполнен гулом, так что вряд ли здесь можно было бы разговаривать, не наклонившись к уху собеседника. Впрочем, никто и не разговаривал. Отойти от станка не удавалось ни на минуту, а перерывов на обед призракам не полагалось. И даже по малой нужде – а как выяснилось, таковая небольшая слабость у призраков всё-таки имелась – можно было сходить лишь в нерабочее время, утром и вечером. Что касается нужды большой, то кто не ест, тот и не ср...т, как говорил великий Ленин.
