Он подал мне фонарь, похожий с виду на небольшую дубину.
- Подсвечивай себе, где темно. Электричество экономим, так в углах кое-где и шею сломать недолго в темноте.
Взяв фонарь, я пошла искать Валею. За углом, где она скрылась, и куда уходила лестница, была темень, но там в темноте кто-то был. Ещё толком не завернув за угол, я услышала шуршание и шёпот и притормозила, прислушиваясь. Кто-то что-то тихонечко бубнил. Потом раздался тоненький смешок. Снова шёпот и опять смешок. Потом всё стихло, а затем чмокнуло. И ещё раз. Под лестницей шептались и целовались. Потом раздался нетерпеливый и сладкий девичий стон.
Я включила фонарь, вдохнула-выдохнула, и решительно, будто бы и не притормаживала вовсе, завернула за угол и рванула вперёд, направляя фонарь прямо перед собой. Мощный луч света упёрся в парочку, забившуюся под металлическую лестницу.
Я нагрянула в самый подходящий момент, когда от поцелуев они готовились перейти к более решительным действиям. Валея пискнула и метнулась в сторону, одёргивая футболку и застёгивая брюки. Оцепеневший Скай уставился на меня, как кролик на удава.
- Апрель… привет… - пролепетал он и побледнел.
- Ну, вы даёте, - только и смогла я сказать.
- Ты… Ты всё не так поняла!
- А как надо было понять?
- Это не то, о чём ты подумала!
- Зато это то самое, что я увидела. А подумала я, что ты редкостный идиот!
Скай торопливо облизнул губы, собрался что-то сказать, но Валея вдруг решительно рванулась вперёд и встала между нами.
- Апрель, пожалуйста! – сказала она. – Пусть он уйдёт, хорошо?
Она обернулась к Скаю и обняла его.
- Иди отсюда, быстро! Успокойся и иди! Всё будет в порядке.
- Но, Валя…
- Иди, иди давай! – она подтолкнула его, и Скай, нервно оглядываясь, пошёл прочь.
Я чуть отвела в сторону фонарь, чтобы не светить девочке в лицо.
- Апрель, пожалуйста, не надо никому ничего говорить, - сказала Валея. – Я сама всё расскажу папе, но не сейчас. Сейчас ему нельзя ничего такого знать.
- А, может быть, всё-таки это тебе сейчас нельзя ничего такого делать?
Она нахмурилась и воскликнула:
- Мне уже шестнадцать! По гатрийским обычаям это брачный возраст! Я не собираюсь ни у кого спрашивать, можно или нельзя!
- Я знаю гатрийские обычаи. Но ты сейчас на изнанке, и здесь ты несовершеннолетняя…
- Нет, я и здешние законы почитала! Мне шестнадцать, и я люблю Ская. Никто не имеет права нам мешать! Я могу сама выбирать, с кем быть!
- Да, но не за спиной у отца!
Она тяжело вздохнула:
- Что бы ни сказал папа, это ничего не изменит.
- О, как я хорошо представляю, что скажет твой папа! Даже мне страшно.
Валея укоризненно посмотрела мне в лицо.
- Вот поэтому я и прошу: не говори ему ничего, пожалуйста!
- Валя, но Скай тебя вдвое старше!
- Нет, не вдвое, - строго возразила Валея. - Только на тринадцать лет.
- Да уж, это круто меняет дело, - я только представила на секунду реакцию Шокера, и у меня поджилки затряслись. - Валя, что же вы наделали?..
- Я люблю его! Разве ты не знаешь, что это такое?
- Твой отец не согласится, чтобы Скай на тебе женился.
- А я и не собираюсь замуж! – спокойно отозвалась девочка. – Зачем? Выйти замуж, чтобы жизнь закончилась? Я останусь с папой. От меня будет польза. Я не дурочка, я быстро всему учусь. Меня Лис учит с электричеством работать, а Скай драться и стрелять научил. А сейчас надо будет папе с малышом помогать, я тоже быстро научусь. Я просто буду всё время рядом с ними. И вместе со Скаем. Никто ничего не изменит, потому что я так решила.
