– Считай, Куколка, что должность в твоих руках! – заверил свою любовницу коварный демон.
– Вот я им, блин, всем тогда покажу! – сгорала Тимченко от снедающего ее жаркого нетерпения.
Ей уже представлялось, как она выйдет перед строем, красивая, надменная, с презрительной улыбочкой на губах. И все перед нею начнут щенячьи заискивать и пресмыкаться, раболепствовать, искать ее милости и расположения.
– А я их всех к ногтю! – кипела она яростью.
Покусывая от переживаемого волнения губки, гостья скинула с себя курточку, расстегнула одну пуговку, следом вторую-третью.
– Мне надо снять напряжение! – выдохнула она с жаром. – Давай, мы по-быстрому сделаем это!
Мужские руки жадно коснулись обнаженной женской груди, чувственно сжали упругую плоть, вдруг остановились.
– Извини, моя Куколка, не сейчас! – отразилась на лице Секача борьба бушующих внутри него противоречивых стихий.
Одни чувства требовали немедленной разрядки, благо женщина сама предлагала ему себя. Другие силы благоразумно удерживали его от вполне логичного в данной ситуации поступка, ибо на этот день у него уже были намечены совершенно иные планы.
– Я жду очень важного звонка! – опустил полковник с видимым сожалением во взгляде свои подрагивающие от волнения ладони. – Тебе, Куколка, лучше уйти!
В 10.52 запиликал телефон. Секач выждал и ответил:
– Я слушаю!
– В комнате документов не нашли.
– Вы считаете… – заморгал полковник растерянно.
– Будем надеяться, что все сгорело.
– А на рабочем месте? – вжал полковник телефон в ухо.
– Не обнаружено.
– А в прокуратуре? – застыл Секач с приоткрытым ртом.
– Заявление от него не зарегистрировано…
Телефон смолк, а полковник еще долго стоял, думал над тем, что он услышал. Выходило, что его покровитель слово свое сдержал, надежно зачистил давший протечку канал…
В 11.15 у кабинета кадровика появилась Ерохина. Катя сильно волновалась, и видно это было невооруженным глазом. Девушка минутку постояла, глубоко вздохнула, попыталась унять учащенное сердцебиение. Решившись, она тихонечко постучала.
– Заходи, Катюша, заходи! – разливалась благодушная улыбка на торжествующем лице Секача.
– Вот пришла я, как вы сказали… – прятала старательно свои обеспокоенные глаза Ерохина.
– Правильно ты все сделала, Катюша, что пришла! – осклабился кадровик. – Что ты решила?
Девушка растерянно оглянулась, повертела в руках кожаную рабочую папку, избавляясь от ненужной в данный момент вещи, пристроила ее на одном из стульчиков, выстроившихся вдоль всей стенки, смущенно потупилась, едва слышно прошептала:
– А можно мне, как другие девочки, деньгами?
Полковник недовольно поморщился. Ответ пришелся ему не по душе. Сколько же некоторым можно объяснять и толковать вполне понятные и несложные прописные истины.
– Катя, – протянул кадровик, – другие ищут по штуке евро. У тебя такие деньжищи под койкой в общаге не завалялись?
– Откуда! – исторгся из девичьей груди тяжелый вздох. – Сроду таковых и в глаза-то я ни разу и никогда не видала!
Разводя руки в стороны, Секач широко улыбнулся:
– Вот видишь, Катя! А у меня для тебя имеется эксклюзивное предложение. Только, Катюша, для тебя одной! Я предлагаю тебе бонус. Разовая акция. Срок действия ограничен.
– А можно… – замялась девушка.
– Катюша! – нахмурил брови полковник, хорошо видя всю ее нерешительность. – Или ты соглашаешься на мои условия, или ты иди и ищи деньги! Вместо тебя я найду себе другую желающую получить вожделенный бонус.
