Жасмин сразу притихла. Пришла в себя и поняла размах своих выкрутасов. Пока я пытался справиться с болью в солнечном сплетении, наступила блаженная тишина.
Пиздец. Какая-то девчонка уделала.
Но сил у нее все равно мало – меня скинуть до сих пор не может. Трепыхается, стонет, но подо мной. Ни хрена у тебя не получится, Жасмин. Я уже готов к любой твоей выходке.
– Ты охренела, девочка? – процедил я.
Разом схватил ее запястья и резко задрал их над головой. Жасмин вскрикнула.
Ноги ее безвольные тоже коленом развел. Удар больше не собирался получать.
Обездвижил. До крайности.
До неприличного положения. Плоть к плоти, от одежды я мысленно нас уже избавил.
В глазах затуманилось на миг. Пока не увидел ее мокрое лицо.
– Пришла в себя? – выдавил мрачно.
Жасмин молчала.
Хорошо, что вместе с ее руками и волосы к подушке прижал, чтобы взгляд отвести не смела.
Она и не отводила. Лежала подо мной и больше не рыпалась.
– Что с тобой, твою мать?
Молчим.
Глаза в глаза пялимся. В ее бездне уже давно минусовая температура. Рот в рот дыханием друг друга убиваем.
Опустил взгляд ниже. А вот губы у нее наверняка горячие. И сладкие.
Жасмин дышала тяжело, и это было красиво. Грудь подо мной вздымалась прекрасно.
В паху моментально стало напряженно.
Что снилось? Не скажет. Партизанка.
Склоняюсь ниже, не сводя взгляда с ее губ. Жасмин глазами противится, телом в статую давно превратилась.
– Раз говорить не хочешь, будешь целовать, – заключил мрачно.
Но Жасмин будто не здесь. Проживает где-то жизнь, что ей снилась. Но не здесь.
Даже не дергается, когда я толкаюсь меж ее бедер, показывая, как сильно я хочу ее.
Бешено.
До одури.
И плевать я хотел на ее состояние – она добровольно ко мне пришла. Я предупреждал.
– Ты можешь рассказать мне, – даю ей последний шанс, – что снилось? Или кто?
Не рассказывает. Молчит горделиво.
Я рывком врываюсь в ее рот.
О ране я вспоминаю в последнюю очередь. Когда она начинает кровоточить, а от сладких губ уже не оторваться.
Хватаю Жас за подбородок, на свой риск выпуская одну руку.
Врываюсь в ее рот глубже, сильнее.
Приди в себя, девочка.
Я хочу тебя.
– Мм… – простонала слабо.
Подала признаки жизни.
Наконец.
Сильнее раздвигаю коленом ее ноги.
Я давно готов. И плевать хотел на рану. Я скорее сдохну от того, что ее сейчас не возьму. Если не овладею телом той, что так глубоко засела в голове.
А если сбежать вздумает?
А она ведь такая интересная. Нетронутая, недоступная.
Если сделать своей, не сбежит. Мне все равно, на сколько ночей Рустам прислал ее.
Надо будет, пожизненно буду трахать ее одну.
– Ну все, – прошелестел я, – ночь предстоит бессонная.
Втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы.
Тяжелый воздух. Сплошной сгусток напряжения и предстоящего наслаждения.
В глазах давно рябит серый туман. Это мое безумие и наваждение.
– Грех мой, почему ты такая красивая?
Молчит.
Пытаюсь поймать ее взгляд.
Вытираю влагу с ее щек.
Жасмин не сопротивляется моим ласкам, позволяет трогать себя. Телом здесь, душой – далеко.
– Что тебе снилось?
– Ты, – шепчет тихо-тихо.
Интересно. Хочу узнать больше, но она закрывается. Дальше прознать не дает.
Под тихий писк я раздеваю ее. Белье здесь явно лишнее.
Оголив молочного цвета кожу, я накрыл ее податливое тело собой и впился в ее губы.
Член в напряжении дернулся. Я пристроился между разведенных бедер и стиснул от жажды челюсти. Жасмин что-то прошептала и размякла.
Блд, это какой-то дурман.
