Оборачиваюсь и, почти забывая о том, что Иллария изображает парня, наклоняюсь к ее лицу.
– Тебе понравится, малышка. Это так же здорово, как заниматься со мной сексом.
Мой черный старый друг не подводит, приветственно рычит, когда я его завожу.
– Иля, давай, прыгай сзади, – фыркаю, глядя на мнущуюся девушку рядом с моим, на минуточку, первым, мотоциклом. Надеюсь, мне не придется с ним расставаться окончательно.
– Я боюсь, – бормочет черный с оранжевой полосой шлем.
– Я с тобой, малышка, – подбадривающе бросаю и протягиваю руку.
Наконец Лара усаживает свою очаровательную попку за моей спиной. Кратко инструктирую, что делать, как держаться. Намеренно игнорирую часть, описывающую запреты, потому что не уверен, что малышка адекватно усваивает информацию. Да и не сомневаюсь, что Илларии читали в детстве Григория Остера, которую мне довелось прихватить из квартиры спасенной от долгов женщины.
(Примечание автора: отсыл к “Вредным советам”. Если вдруг книга прошла мимо вас – никогда не поздно, посмеетесь от души.)
Городок мы покидаем без происшествий и, к счастью, патрули нам тоже по пути не попадаются, в отличие от рекламных щитов с громкими заголовками об истреблении четы Черкашиных. И мне несказанно везет, что моя малышка так увлечена мото приключением, что ровным счетом не обращает внимания ни на что, доверчиво и цепко прижимаясь к моей спине.
Сотня километров пролетает едва ли минут за сорок. Не то чтобы я стремился попасть на радар, или в поле зрения доблестных инспекторов в салатовых жилетах, однако чуйка, которая меня, как правило, не подводила, прям-таки орала, срывая связки, что надо поскорее добраться до укрытия.
На этот раз в качестве пристанища я выбрал для нас заброшенный детский лагерь. Да, здесь беда со связью, а стало быть, и интернетом, но имеется запас воды-еды, спальные мешки (спасибо разным сталкерам и диггерам, которые используют эту точку, как перевалочный пункт в своих маршрутах) и, главное, полный контроль за территорией и несколько вариантов отхода. Да, для девочки непривычно, однако сейчас выбирать не приходится.
– Приехали, – глушу байк километра за три до границы лагеря. Ни к чему создавать лишний шум и привлекать к нам внимание. – Дальше пешком, малышка. Справишься?
– Угум, – как-то заторможенно бормочет Лара, но спрыгивает на землю и снимает шлем.
– Темнеет, придется двигаться быстро, – откатываю верного друга с дороги в сторону небольшого оврага и оперативно маскирую с помощью листвы и обломков как-того мусора. – Надеюсь, еще свидимся, – бросаю на прощание черному железному коню, скрытому от людских глаз.
– А где мы? – словно очнувшись от некого забвения, испуганно спрашивает Иллария, хватая меня за руку.
– Прости, Иля, но сегодня пятизвездочная гостиница не предусмотрена, придется спать в лесу.
Пальчики еще крепче обхватывают мою ладонь, я даже чувствую, как в меня впиваются небольшие коготочки.
– Я боюсь, – едва слышно шепчет Лара.
– Я знаю, маленькая, только сейчас другого выбора все равно нет. Просто доверься мне.
– А ты сам себе доверяешь? – не спрашивает – убивает своим вопросом прямым попаданием в голову.
Потому что это едва ли не единственный случай в моей жизни, когда я не уверен ни в чем. У меня на затылке, словно красная точка от лазерного прицела винтовки, в которую нас пасут. Нет, я, конечно, утрирую, иначе бы мои мозги давно украшали эту поляну. Только вот чувство преследования не покидает. И да, я не знаю, что было бы лучше: бежать без оглядки, вжимая газ, или затеряться в лесу. Хочу верить, что с выбором я не прогадал, но вера – чувство ненадежное…
