Девочка и чудовище - страница 18

Я писал: «Ну, вот вы всего добились, осуществились ваши мечты – можно почивать на лаврах… Вы счастливы? Да. Однако очень скоро чистая вода вокруг покроется ряской и превратится в болото, а соловьи и ласточки улетят- их распугают жабы. И не потому, что вы стали хуже, а потому, что другие пошли вперед и обогнали вас».

Потом я вспомнил одного футболиста, который промазал по пустым воротам: «Наверное, есть еще везение – как иначе объяснить, что одни погибают на войне, а другие нет?»

А в конце упомянул Павку Корчагина и Маяковского и написал: «Вот когда смогу прожить, как они, я скажу: «Я счастлив! Люди, будьте все так счастливы!»

Сочинение получилось почти на полтора листа. До звонка оставалось еще несколько минут, и я посмотрел на своих одноклассников: большинство скрипели, как будто разгружали мешки с картошкой. Боря, правда, уже давно закончил и сидел вполоборота, улыбаясь и поглядывая по сторонам. Мишка пыхтел и что-то выяснял у соседки за спиной, а Серый подглядывал в его листок и тихонько переписывал. Леночка строчила, время от времени поднимая голову и собираясь с мыслями. А Юля писала, не разгибая спины, будто выполняла ответственное задание.

На следующем уроке литературы Вера Павловна, анализируя сочинения, прочитала мое вслух. На листочке стояла большая пятерка и пожелание: «Старайся писать красиво!»

Мне было, конечно, приятно, хотя, разобравшись «в счастье» на пятерку, я был, наверное, самым несчастным в этом классе…

3

А в феврале Валентина Митрофановна решила провести «Огонек», посвященный Дню Советской Армии. Она была историком, коммунистом и поэтому не могла пропустить такой праздник. Ведущими опять назначила меня и Леночку, и мы справились довольно профессионально. Валентина Митрофановна дала нам готовый сценарий, пригласила боевых ветеранов и одну местную знаменитость, который жил в Киеве и как раз приехал в гости к родственникам.

В общем, все прошло отлично. Мы украсили классную комнату, сдвинули парты в виде столов, расставили лимонад, конфеты и печенье. А, когда гости ушли, натанцевались до часу ночи. Я снова пригласил Юлю, и, когда танцевал, опять меня пронзило приятно-щемящее чувство, от которого закружилась и затуманилась голова. Юля спросила, есть ли у меня звезда на небе – я сказал, что люблю все звезды. И она рассказала, что у каждого человека есть своя, и можно ее найти…

А потом мы пошли провожать одноклассников, живших в разных концах города, и почти обошли его по периметру. Ночь была ветреной, темной и холодной, но мы еще не отошли от вечернего адреналина и добавили драйв ночных приключений.

Сначала мы шли гурьбою, но постепенно разбились на группки. По ходу нас становилось все меньше и меньше. Наконец, мы попрощались с двумя девчонками, которые жили на самом краю города – Юля шла с ними под руку – и нас осталось человек десять.

Мы направились по единственной дороге, что шла у подножия кряжа, потом сворачивала к реке, за которой тянулось большое совхозное поле, и только затем начинались какие-то постройки и жилые дома.

Я, наконец-то, оказался рядом, и Юля, разгоряченная ходьбой, стрельнула глазками из-за поднятого воротника.

– А чего Ленка не пошла? – спросил я, чтоб как-то начать разговор.

– Сказала, что сорвала горло, пока готовилась к «Огоньку».

– Да? А я что-то не заметил.

– Ну, это не показатель – ты вообще многого не замечаешь, – сказала весело она. – Можно тебя под руку взять, а то я боюсь снова ногу подвернуть.