Девочке показалось, что среди зарослей лесного кустарника, среди обширного черничника и соседствующего с ним брусничника возникло какое-то мельтешение, показались смешные, довольные мордочки, а затем из невысокой растительности первого лесного этажа повылезали человечки, несколько отличающиеся от предыдущих. Они уже были заметно крупнее своих предшественников и выглядели более разнообразно. Их разноцветные одежды напоминали пряди слипшейся паутины, выкрашенные в самые немыслимые цвета. Кто-то носил головной убор в виде венчика цветка, кто-то нахлобучил на голову огромную ягоду, кто-то щеголял в шляпке гриба, причем и цветы, и шляпки грибов были самых разнообразных видов, и при ближайшем рассмотрении каждое существо напоминало карикатурное подобие какого-то растения или гриба.
Далее вся разношерстная компания занялась обыденной работой наподобие своих предшественников, но характер деятельности несколько изменился. Сцена эта напоминала действо в какой-то немыслимой актерской уборной, где над подопечными кустиками, цветами, мхами, вылезающими из-под земли корнями и прочей малорослой лесной живностью производили самые разнообразные манипуляции. Одному пышному кусту серьезный парикмахер возводил замысловатую прическу, другому портной с булавками во рту примерял, подгибал, подравнивал зеленый фрак.
Среди кустиков черники носился кто-то с лиловой ягодой на голове и рассыпал по всему черничнику прозрачные зеленоватые шарики, которые, словно крошечные мыльные пузырьки, опускались среди маленьких листочков.
Они накладывали грим на лепестки цветов, в изобилии покрывающих ближайшую поляну, занимались уборкой земли, совершали какие-то неведомые ритуалы над муравейниками. Рыхлили почву маленькими тяпками и грабельками.
Затем, по-видимому продемонстрировав всю специфику своей кропотливой работы, они, подобно крошечным духам Дараины, выстроились вкруг перед девочкой и запели:
Мы все лето вышивали
Лесу мягкую подстилку,
Колдовали над брусникой,
Шляпки ладили грибам,
Растирали колкий иней
В животворную мастику,
Чтобы вверить чад любимых
Зимним вьюгам и снегам.
Мы малы и неприметны,
Мы сродни замшелым гномам,
И зовется Мурохаммой
Наша славная страна.
Пусть мы – сумрака созданья,
Мы фундамент лесозданья,
Значит, солнечные кроны
Знают наши имена.
Средь сухих и палых веток
Мы своих ласкаем деток,
Муравьиные сознанья
В общем ритме единим.
И покуда мы при деле,
Будут гуще лапы ели,
Будет ягод изобилье,
Август выдастся грибным.
Где-то бродит на природе
Леший – наш корявый родич,
Стайка эльфов златокудрых
Проплывает над землей.
Хоть народец мы неяркий —
Всем им делаем подарки,
Ибо все лесные братья
Общей связаны судьбой.
И тебе служить исправно
Обещаем дева Навна,
Чтобы плыть в святом потоке
Всеобъемлющей Любви.
И когда среди цветенья
Ощутишь прикосновенья
Наших маленьких ладошек,
Приглядись и позови.
Как бы заключая слова песенки, Варфуша объяснил, что эти существа – души стихиали Мурохаммы, которые заботятся о первом лесном этаже – этаже кустарников, мхов, грибов, ягод, трав и цветов.
Девочка поблагодарила своих новых знакомых, а они комично раскланялись и исчезли там, откуда появились.
– А сейчас, – сказал Варфуша, – ты познакомишься с нашими великанами. Не бойся, они совсем не страшные, смотри на деревья.
В ожидании новых чудес девочка стала разглядывать окружающие стволы. Они появились не сразу. Сначала Ане показалось, что в какое-то мгновение то одно, то другое дерево оживает, но вскоре выяснилось, что все осталось на своих местах, а вокруг каждого ствола и кроны сформировались туманные столбы, которые через некоторое время приобрели человеческий облик. Они отделились от деревьев, и вот уже перед девочкой выстроилась группа существ огромного роста, достигающих верхушек.
