Он подал мне бокал, наполненный вином, а второй приподнял перед собой.
― Будешь пить за мои девственные места?
От моих слов он крепко сжал зубы, и я заметила в его глазах не просто злость, а гнев.
― Твое здоровье, ― буркнул он и, стукнув о мой бокал, залпом выпил содержимое своего бокала.
Я немного пригубила. Вино оказалось очень вкусным. Хотя чего следовало ожидать от Воскресенского? Что он будет пить что‐то дешевенькое? Ну вряд ли.
― Как погуляла у подруги?
― Откуда ты узнал, где я?
Дима снова наполнил свой бокал.
― Угадай с первого раза. Кто тот хмырь, что провожал тебя?
― Знакомый Вики. Значит, тебе позвонил Морозов?
― Ты с ним собиралась ехать?
― Еще вчера ты кокетничал с Ириной, спал с другой женщиной, а сегодня тебя интересует, с кем и куда я собралась ехать.
― Вопрос повторять не стану.
― Я собиралась ехать домой, Дима! ― рыкнула я, начиная злиться на его тон.
― С ним?
― Я выхожу замуж в субботу. Ты и вправду считаешь, что я таскаю к себе в квартиру мужиков?
― Я тебе уже сказал, свадьбы не будет.
― Мой отец…
― Мне плевать, что может сделать твой отец. Я тебя не отдам Вяземскому.
― Не все так просто…
― Разденься, ― перебил меня, своей просьбой вводя в ступор.
Рука с бокалом зависла на полпути ко рту.
― Чего застыла? Ты вроде хотела, чтобы я провел с тобой эту ночь. Или ты думала, мы действительно будем вот так сидеть пить вино?
Сделав глубокий вдох, я все же пошевелилась. Отпила как можно больше вина и отставила бокал на столик.
Хочет, чтобы я разделась? Отказывать не буду.
Поднялась с кресла и, встав напротив Димы, заглянула в его глаза. Он выжидающе смотрел на меня, плотно сжав губы.
Я завела руки за спину и, прихватив за верхний край ткань платья одной рукой, второй потянула замочек. Молния разошлась, сразу же впуская немного прохладный воздух мне под платье.
― Повернись, ― все так же приказным тоном.
Я выполнила его просьбу, медленно повернулась, демонстративно выставляя попку назад. Пусть любуется.
― В лифчике. Ума хватило.
Очередное оскорбление. Или мне так кажется?
― Снимай.
Я, стоя к нему спиной, медленно потянула платье за бретели вниз. От его прожигающего взгляда кожа покрылась мурашками, между ног стало горячо, а соски налились и неприятно терлись о тонкое кружево лифчика.
Спустив платье до бедер, слегка наклонилась, выпячивая попку еще больше, ткань рухнула на пол у моих ног. Позади себя я услышала тяжелый вздох.
Едва заметно улыбнулась и переступила через платье.
― Подними его и отбрось в кресло.
Мерзавец. Он специально?
Вслух спрашивать не стала. И дураку понятно, зачем он это попросил. Спорить не стала. Медленно наклонилась, прогибаясь в спине, и, схватив платье, отбросила его, как и сказал Дима, в кресло.
― Какая же ты красивая.
Я выпрямилась все так же медленно и, слегка обернувшись, посмотрела ему в глаза.
― Глупая?
― Глупая, ― подтвердил он и рукой показал, чтобы я разворачивалась, ― покажи себя больше. Настолько больше, чтобы я хотел только тебя.
― Мне и показывать себя не надо. Ты и так хочешь только меня. И я знаю, Воскресенский, когда ты трахаешь очередную шлюху, перед твоими глазами всегда я.
Он зло оскалился и кивнул головой, давая понять, чтобы я выполняла его приказ.
И я выполню. Потому что меня заводит все, что он говорит мне делать.
Я полностью повернулась к нему и, смотря прямо в глаза, принялась медленно расстегивать лифчик. Застежка располагалась впереди, и потому было просто подцепить крючки. Интересно было наблюдать за Димой, он неотрывно смотрел в глаза, но весь его вид показывал, как сильно ему хочется сорваться, схватить меня и наверняка загнуть над какой‐нибудь поверхностью. А он держался, словно испытывал свое же терпение.
