* * *
- Самолет через два часа, так что советую тебе поторопиться, Ярослава. В частной школе строгие правила. Опоздавших не очень любят. Привыкай быть пунктуальной.
- Ага.
Только не плакать. Только не плакать.
Ты сможешь, Яся. Ты все выдержишь.
Уже не уверена, что я справлюсь. Кажется, что силы окончательно меня покидают. Еще чуть-чуть, и платину прорвет. Потоп будет огромный.
Кладу в чемодан последние вещи и поднимаю распечатку частной школы.
«Золотое Яблоко».
Место, где мне предстоит провести два года. Вдали от родного города.
Так решил мой опекун. А я согласилась. Теперь думаю, что зря. Надо было Веру послушаться.
Устроить скандал. Отстоять свою точку зрения.
Но вместо этого я покорно жду, когда за нами приедет машина и отвезет в аэропорт.
- Надеюсь, ты подруге не сказала время рейса?
Максим Дмитриевич забирает из моей комнаты одинокий чемодан.
Он не чувствует каких-то угрызений совести. Ему по сути все равно. Наверняка, отправит меня в эту школу и благополучно обо мне забудет. У него другие цели в жизни. Другие приоритеты. А я свалилась на него как снег на голову, весь мир перевернув.
- Ярослава, по-моему, я задал тебе вопрос.
Выныриваю из собственных мыслей.
Не летай в облаках.
- Эмммм, - не могу долго в глаза ему смотреть, он своей бешеной энергетикой меня подавляет. - Она не знает.
Вера очень разозлила Максима Дмитриевича своим… цитирую «длинным носом и языком без костей». Он так сильно был не доволен нами, что на время запретил всякое общение.
Как я ни просила, как бы не плакала, опекун оставался непреклонным к моим мольбам. Вот и сейчас не хочет видеть ее рядом. Считает, что она пагубное воздействует на меня.
Моя Вера. Моя единственная подруга. Расставание с которой приносит огромную боль и пустоту внутри.
Как он вообще смеет мне что-либо запрещать? Сволочь.
- Прекрасно, - холодно кивает, помогая мне сесть в такси.
Только не плакать. Только не плакать.
Дышу с трудом. Ногти впиваются в ладони до небольших ранок. Но так хоть в руках могу себя держать.
Так легче будет все пережить.
Не раскиснуть раньше времени.
Не показать себя очень и очень слабой.
- Ты прочитала информацию о школе?
В тишине хочется побыть. Абстрагироваться от всего. Тем более от опекуна, что своим близким присутствием заставляет меня нервничать.
Волосы на затылке дыбом встают. Мне кажется, будто я в клетке с опасным зверем, который может в любую минуту меня загрызть.
Яся, а ведь Максим что-то у тебя спрашивал.
Да? Ах, точно.
- Ага, прочитала, - голос-то как дрожит. - Несколько раз, - равнодушно вожу пальцем по стеклу.
- Твое обучение полностью оплачено, - замираю, вся в слух превращаясь. - Ариадна Вениаминовна, твоя наставница, будет ждать тебя в их аэропорту. Она…
- А вы со мной не поедете?
Оборачиваюсь. Коварный прищур Максима Дмитриевича вызывает громкий кашель. Пасую под его укоризненным взглядом. Понимаю, что сплоховала, когда резко перебила.
- У меня много своих дел, - холодно, со сталью с голосе. - Возиться с тобой не могу. На службу пора возвращаться, - ворчит, нервно поправляя воротник белоснежной рубашки. - Раз тебя приняли в школу так рано, значит и мне делать нечего в России.
Хочется расспросить его о работе, но лучше этого не делать. Еще нарвусь на неприятности.
Остаток пути молчим. Гнетущее напряжение в салоне сжирает изнутри, но я не решаюсь первая с ним поговорить.
В аэропорту практически не учувствую в регистрации полета. За меня все делает опекун. Также он предупреждает стюардессу, чтобы она за мной приглядывала во время полета.
