Красивые глазки закатываются от удовольствия.
— Мало того, что через него видны твои соски, так еще и твой аппетитный зад оголяется, когда ты руки поднимаешь, — рычу утробно и завожусь только от одних воспоминаний.
Говорю так, будто эта девчонка давно принадлежит мне.
— Правда? — ее глаза широко раскрываются.
— Ве-ра-а-а, — шиплю и наклоняюсь к ее пухлым губам.
Не могу больше сдерживаться.
Провожу кончиком языка по мягкой плоти.
Девчонка замирает и даже не дышит.
— Скажи мне только «да», мзэкхали, — шепчу и с ума схожу от ее дурманящего запаха. — Только «да».
(«Мзэкхали» – красавица).
Она обхватывает мой торс и привстает на носочки.
— Да, да, да, — повторяет быстро.
А глаза кричат о безумном желании. И никакого страха.
Услышав заветные слова, у меня окончательно сносит крышу.
Впиваюсь в ее сахарные губы, грубо проникаю в горячий рот языком, неконтролируемо кусаюсь, а потом зализываю пылающую кожу.
Голова без остановки склоняется то в одну сторону, то в другую.
Я не целую девчонку, пожираю.
Наглым образом присваиваю ее рваные выдохи.
Ее ладошки скользят под мою рубашку, и ее тонкие пальчики гладят напряженную поясницу.
Разжигают меня еще сильнее.
Не помню когда меня так люто крыло от девчонки.
Я больше, сука, не могу терпеть.
Нутро требует нежного девичьего тела.
Головка уже болезненно упирается в ширинку, а мошонка зудит от дикого возбуждения.
Подхватываю ее на руки и быстро лечу к себе в комнату.
Вера заливисто хохочет и крепко обхватывает меня за шею.
Держись, Ангел, сейчас я так трахну тебя, что ножки свои стройные свести не сможешь.
5. ГЛАВА 4.
Саша
Я сошла с ума.
На досаду нет и намека.
Родион со скоростью света добегает до дома и, минуя главный вход, взлетает по боковой лестнице на второй этаж.
А я крепко держусь за его напряженную шею и хохочу.
Мы резво окунаемся в темноту, и я ощущаю под ногами твердый пол.
Но руки страстного мужчины не отлипают от моего тела.
Он везде. Широкими ладонями. Влажными губами. Горячим дыханием.
— Вера, Вера, Верочка, — шепчет и подхватывает меня под попу.
Я обвиваю ногами его торс и впиваюсь в крепкие плечи.
Он – сплошной огонь. Обжигающий и сводящий с ума.
— Ах, — стону и закидываю голову назад, когда Родион толкается в меня.
Мы пока в одежде, но даже она не останавливает наше бешеное желание.
Сквозь ткань я ощущаю, как окрепло его возбуждение.
Мужчина разворачивается и осторожно кладет меня на кровать, а сам выпрямляется.
Мои глаза уже привыкли к темноте. Да к тому же уличный фонарь немного освещает комнату.
Внимательно слежу за силуэтом.
Родион стягивает с себя рубашку через голову, даже не расстегивая, а я до боли закусываю губу.
Какое у него охрененное тело!
Каждый изгиб будто высечен из камня. Очерченные кубики на животе.
Косые мышцы, утопающие под шортами.
Татуировки, покрывающие его накаченные руки и останавливающиеся только на груди.
Дыхание перехватывает, и я пожираю его всего.
Я будто влюбляюсь в этот эталон мужественности.
Но резко машу головой, прогоняя глупые мысли.
Это просто секс.
Животный, дикий, первобытный. Таким он и будет – в этом я уверена.
Расстегиваю боковую молнию на сарафане и снимаю его.
Белоснежная ткань летит к рубашке, валяющейся на полу.
Моя грудь попадает под пристальное внимание.
— Ты очень красивая, ангел! — хрипит Родион и рывком сдирает с меня трусики.
На моих щеках разливается румянец. Хорошо, что мужчина не видит, как сильно я стесняюсь.
