Король сидел за ее столом, на самом почетном месте, еще совсем молодой мужчина, но уже с проступившей сединой в темных волосах, с темными глазами. На его голове блестела золотая корона, а на груди, на белоснежном, расшитом золотом, камзоле, красовался знак царской фамилии – черный медведь, оскалившийся, вставший на задние лапы.
Король был хмур, и в задумчивости постукивал указательным пальцем правой руки по скуле, большим поддерживая гладко выбритый подбородок. Слева от него стояли с десяток его советников и приближенных, все в расшитых пафосных нарядах, напыщенные и немного взволнованные.
Когда Дамиана ввели в кабинет, Король заметно оживился, сложил пальцы в замок на животе, локти расположил на подлокотниках трона Главной ведьмы. Герата сразу же подошла к Дамиану и подвела его ближе к прямоугольному столу, приказав страже удалиться. Король проводил их взглядом до самых дверей. Герата улыбнулась ослепительной улыбкой:
– Ваше величество, вам совершенно не о чем беспокоиться. Он абсолютно безопасен.
Она щелкнула пальцами, и шторы опустились на окна, надежно защищая комнату от солнечного света, а огромный многоярусный светильник под потолком зажегся множеством свечей. Герата сдернула с вампира капюшон:
– Ваше величество, разрешите вам представить, Дамиан Кровожадный.
Свита Короля с интересом уставилась на вампира.
– Ему не больше тридцати! – прошептал кто-то.
Герата громко ответила:
– Это только на вид. На самом деле, ему больше четырех столетий…
– Четыреста пятьдесят один год, – бесцеремонно прервал ее Дамиан. – Если быть точнее.
Король почесал губу и встал из-за стола:
– Подумать только! С вами сражался мой прадед. Он давно состарился и умер, и его сын, и сын его сына. А вы, как я полагаю, ничуть не изменились за это время.
– Внешне – возможно, – ответил Дамиан, учтиво склонив голову перед Королем.
– Это поразительно! Вы – единственный оставшийся в живых вампир во всей Грейтерии! Все ваши сородичи изгнаны за Северные горы, и путь сюда им закрыт. Хотя Северный Замок ведьм еще встречает подобных возле границы. Для нас главное, что народ больше не боится ночи и ночных тварей. Я полагаю, вам не очень приятно это слышать?
– Не очень, ваше величество, – честно ответил Дамиан.
– Верю. Насколько я знаю, вы отданы ведьмам-лисицам на перевоспитание? Как продвигается работа на ваш взгляд?
Герата уже набрала воздуха в грудь, чтобы ответить, но Король знаком приказал ей молчать:
– Я хочу услышать ответ от него, госпожа Герата. О том, что вы мне скажете, я догадываюсь. Ну же, господин Дамиан, я вас слушаю.
– Никак, – пожал плечами Дамиан. – Физически никаких изменений я не ощущаю.
– А морально?
Дамиан вдруг стиснул губы, вспомнив о душащем одиночестве и тоске.
– Двести тридцать лет, – тихо ответил он, глядя прямо в глаза правителю Грейтерии. – Смотря на одни и те же стены и лица, без прав, без надежды на свободу. Такой ответ вас устроит?
– Вполне, – спокойно ответил Король, пристально глядя на уставшего вампира. – Но, скажите на милость, не поменялось ли ваше мировоззрение? Смогли бы вы ужиться с людьми и ведьмами? Вы лично, и остальные вампиры в целом?
Дамиан не ответил. Ответ был очевидным, и Король его тоже прекрасно знал, и продолжил:
– Хорошо, давайте посмотрим с другой стороны. Вы довольно опытный и сильный вампир. Вашей силы воли хватило бы на то, чтобы не убивать людей? Я не исключаю питание кровью, я много изучал вампиров, и знаю, что кровь им необходима. И я также знаю, что многие из вас отлично могут себя контролировать. Вы смогли бы питаться и при этом не убивать?
