Главная ведьма кинула взгляд на Камень, словно спрашивая у него разрешения. Кристалл вновь светился перламутровым светом, но гораздо ярче. Приняв это за добрый знак, Главная ведьма подозвала женщину к себе. Ее руки, подол и сам сверток были в пятнах крови. Женщина отняла сверток от груди – в нем оказался новорожденный младенец.
– Она только что родилась, – сказала женщина Главной ведьме. – Я встретила ее мать у ворот, раненую. Кто-то хотел, чтобы малышка не появилась на свет. Я чудом оказалась рядом. Госпожа Герата, Камень предсказал мне дитя, не моей крови! Это, должно быть, она!
Руки женщины задрожали, а из глаз потекли слезы. Ведьма-писарь полистала книгу и подтвердила, что женщина говорит правду о своем предсказании. Главная ведьма кинула взгляд поверх женщины, на всех присутствующих, следивших в тишине и напряжении за происходящим.
– В этот день, – громко сказала Главная ведьма. – В день дарования священным Камнем своей магии, каждый просящий заслуживает ответа, своего предсказания.
Главная ведьма протянула руки к ребенку. В малышке она сразу почувствовала некую магию, врожденную, и вовсе не связанную с дарами Камня. Такие ведьмы встречались очень редко, и сама Герата была одной из них.
Главная ведьма аккуратно кольнула малюсенький пальчик кончиком ножа. Дамиан нутром почувствовал, что солнце уже село за горизонт, и чуть сдвинул свой капюшон, чтобы лучше видеть происходящее.
Кристалл впитал кровь младенца и тут же окрасился в кроваво-красный цвет. Все вокруг испуганно ахнули и стали перешептываться. Главная ведьма уставилась на пылающий алым священный Камень и выронила серебряный кинжал. Он со звоном ударился о каменную кладку под ногами ведьмы.
– Что там написано? – почти в один голос спросили ведьма-писарь и женщина, принесшая младенца.
Главная ведьма обернулась к ним, бледная как мел, и ответила:
– Она изменит все.
Она проснулась, лишь только солнце поднялось из-за горизонта. Да и не сказать, чтобы ей вообще удалось поспать этой ночью. Зачем так волноваться? Она прекрасно знала замок, ведьм и большинство учениц. А уж священный Камень и его предсказания и подавно.
Внутри все равно все переворачивалось – это ведь начало учебного года, ее первого учебного года! В качестве ученицы Академии ведьм, а не помощницы Мирины. И от того, что она знала весь замок, его обычаи и обитателей, ей должно было быть только легче.
Эвелин поднялась с кровати и поспешила привести себя в порядок. Она тщательно умылась и почистила зубы, заплела толстую длинную темную косу. Мирина с вечера приготовила для нее наряд – простое темное платье, чуть ниже колена, с длинными рукавами, и белоснежные гольфы. У Эвелин никогда не было ничего белоснежного. Вся ее одежда была выцветшей, тусклой, порой аккуратно заштопанной, но всегда чистой и опрятной. Поэтому белоснежные новенькие гольфы сейчас для нее были дороже любой драгоценности. Эвелин нарядилась и довольно рассмотрела себя в зеркале.
Входная дверь тихонько скрипнула, и в нее на цыпочках вошла Мирина. Она удивилась, увидев Эвелин уже проснувшейся. Мирина достала из большой плетеной корзины пару новеньких башмачков. У Эвелин глаза загорелись от счастья. Она кинулась обнимать пожилую женщину.
– Мирина! – замотала головой Эвелин, прижимая к груди новенькие башмачки с медными пряжками на носах. – У нас же совсем нет денег! Зачем…
