Девочка, с которой случилась жизнь. Книга 1 - страница 4

В ужасном приступе депрессии, я постаралась удавиться подушкой, но сил не хватило. Сквозь шторы я видела солнечное утро за окном и страдала еще больше: почему погода не может поддержать мое настроение? Пусть будет туман, моросящий дождь и россыпь молний в небе. А потом я выйду из дома и сорвусь с обрыва в огромную пропасть. Вздохнув, я протянула руку и нащупала под подушкой еще одну тетрадку. Мой предыдущий личный дневник я вела около пяти лет. Сейчас он был похож на распухшее нечто, прошедшее через какую-то мировую войну, но я его безумно любила. Мой дневник – это тот друг, который всегда выслушивал все мои мысли (мои настоящие мысли без цензуры) и знал обо мне все. Знал меня без защитной улыбки, которую я натягивала, когда видела как кто-то оценивает меня взглядом или говорит что-то про мой вес. Полистав его, я открыла страницу со своей фотографией. «Страница позора» – вот как я ее озаглавила. Это фото было сделано на школьном празднике и на нем меня застали врасплох. Я стояла в белой рубашке, на которой настояла мама, сутулилась, напоминая собой шкаф, смотрела куда-то с выражением лица «я у мамы дурочка», и всю эту картину дополнял хвост чересчур пушащихся волос на голове.

«Ужасно, что мир обременен такими уродливыми толстяками как я» гласила подпись под фото.

Скривившись от такого позорища, которым была сама, я открыла старую тетрадь в самом начале. Там я вклеила свои детские фото: годик, два, пять, семь… Как из такого очаровательного, милого и лучезарного ребенка я превратилась в то убогое существо?

На прикроватной тумбочке стояло зеркало. Вытянув руку, я взяла его и уставилась на собственное лицо. Построила рожицы, улыбнулась, и забросила зеркало куда-то в другой угол кровати.

То фото просто было супернеудачным. На самом деле ты очень симпатичная. Внутренний голос. Если бы не он, я бы давно ушла в монастырь. Но даже он не мог объяснить мне того, почему в зеркале я кажусь себе довольно миленькой, а на фото получаюсь как престарелый шарпей с деменцией и ожирением.

Пролистав еще пару страниц, я нашла другое фото, которое меня в принципе устраивало. Прошлогоднее. Тогда мы с мамой сфотографировались в парке бабочек. На фото я не была таким уж уродцем и толстяком. На нем я втянула живот (а делать это мне приходится постоянно), и стала практически плоской, что несказанно меня радовало. Очень даже симпатичный животик. Когда я разглядываю его в зеркале, выгибаясь как кошка, кажется, что на уровне талии (если смотреть сбоку) меня вполне можно схватить одной ладонью. Но вот грудь… пальцем я прикрыла часть фотографии. Вот бы сделать ее поменьше. Уже в тринадцать лет я носила лифчик, который многие девушки могут позволить себе только после специальной операции по увеличению. Девчонки с моей параллели в старой школе – те, которые не гнушались со мной общаться, во всеуслышание заявляли, что большая грудь для девушки это никакая не проблема. Попробовали бы они попрыгать на физкультуре с этой «не проблемной грудью». Дурацкий нестандартный четвертый размер, будь он неладен!

Признаться, я бы не видела никаких проблем в своей фигуре, если бы «добрые» мальчишки и девчонки которых много, слишком много, в жизни подростка, не указывали мне на них с удивительным постоянством. И чего им всем от меня нужно? Я же не толстая вовсе, так, чуть полновата… Вообще, это очень забавно – с толстяками общаются так, будто они заразные. Или же они сумасшедшие и по ночам убивают котят или пьют кровь младенцев. А может, все сразу – сумасшедшие, зараженные гнойными язвами, от которых лучше держаться подальше. А если не получается держать дистанцию, то непременно нужно смотреть на них с презрением. И чем презрительнее, тем, видимо, лучше. Когда-нибудь, если у меня получится поступить на психологический факультет, я напишу диссертацию на тему «Толстяки и чем они опасны для общества».