Глава 6. Невеста на выданье
Он ушёл, когда уже рассвело. Накрыл своей курткой и испарился к чёртовой матери. Проснуться без него в неудобном кресле с затёкшей спиной и без брюк было грустно. Ко всему прочему голова раскалывалась просто адски. Едва я успела одеться и расчесаться, в дверь заколотили. Хмурый Антон подозрительно оглядел меня, но лапать уже не пытался.– Я там запросов настрочила... – я раздирающе зевнула. – Лови ответы сегодня.– Садись в машину. Довезу.– Слушай... я забыла... – вспомнила я, уже засыпая в его «бмв». – Вызови врача для осмотра Флорики...– Нафига?– Ну побои, там, синяки всякие...– Посмотрим. Спи давай.
***
Проснулась я только в четыре пополудни и долго не хотела вставать, обнимая измятую подушку. Лучи солнца пылали, как раскалённый горн, сквозь плотные шторы. Жара только начала спадать.После душа я заварила кофе и немного пришла в себя.Мариана остро не хватало: был и пропал, и опять забрал с собой сердце. Не хватало и жизненно важной инфы от него: что за чёрт с лампочками и крестами, что это ещё за сакральный срок в три дня.На мгновение я закрыла глаза и вспомнила, как минувшей ночью он сдёрнул с плеч мою рубашку вместе с бюстгальтером – слышно было в темноте, как ткань треснула по швам.Как целовал – жадно, покусывая губы до крови.Как спустил брюки на пол, а трусики стаскивал мучительно медленно, покрывая поцелуями бёдра. А потом раздвинул ноги и провёл языком по внутренней стороне – так, что пришлось прикусить изнутри щёку, чтобы Флорика не услышала мои стоны. Правда, зря: потом, когда Мариан развернул меня лицом к стене и принялся за ласки всерьёз, контролировать себя стало невозможно.– Ты уж прости, дорогая, – горячо дышал он на ухо, двигаясь во мне мгновением позже, – не в этом месте я тебе хотел о нашей судьбе рассказать...– Ах ты, подлец... – я жалела, что стена гладкая: так и хотелось вцепилась за что-нибудь, ноги-то безбожно подкашивались.– Прости... чёртова работа... мм... времени для супружеских обязанностей не хватает...Из сладких воспоминаний вырвал телефонный звонок. И звонил Антон – как будто знал, каким думам я только что предавалась.– Проснулась? Давай дуй к нам сюда. Гунари в магазинчике Шандора. Там кассу вынесли и пять литров лимонада.– Опять цыгане?– Алкаши эти, семейка Бузой, с подельником. Оничану из-под надзора на днях вышел. Всё. Быстро в участок! Отбой.Я бросилась искать целую рубашку, костеря на чём свет стоит Мариана и себя заодно: он ведь новенькую порвал, а я была только «за».
***
В участке Антон, смахивая пот со лба, беспрестанно с кем-то говорил по телефону. Клал трубку, снова набирал, представлялся – и по-новой. Судя по всему, он проверял личность покойного Григора, как и полагается в доследственной проверке. Форменная рубашка его с коротким рукавом давно промокла от пота, и Калдарару гонял на полной мощности вентилятор, теребящий его седую шевелюру. Зная шефа, можно и не быть дипломированным психологом со стажем, чтобы понять, что он чертовски зол.Антон кивнул мне на стол, где лежали какие-то документы, и я с удовольствием в них вцепилась. Это оказался отчёт медиков об осмотре Флорики.
«Побоев нет, синяков... ссадин... шишек не обнаружено...Шрам от кесарева... старый... Будто она очень давно рожала... Чуть ли не в пятнадцать...Немая... похоже, с рождения...Так, психиатр... Явное отставание в развитии... инфантилизм...»
