– Ты знаешь правила, Марк, – Эмма сразу меняется в тоне. – Такие пациенты только через инфекционный бокс. Может быть что угодно, даже туберкулез.
Я и не требую ничего невозможного. Это разумно. Никто не собирается рисковать здоровьем других пациентов.
– Да, я понимаю. Инфекционный бокс устроит. Главное возьми состояние женщины под личный контроль.
– Хорошо. Скидывай адрес. Я пришлю скорую, – соглашается Эмма. – Документы не забудь.
– Спасибо. Буду должен.
Я сбрасываю звонок и быстро пишу адрес в сообщении. Поднимаю глаза на Павлу и пытаюсь понять, о чем она сейчас думает. Но отчего-то не получается. На ее лице столько разных эмоций, что я, неожиданно для себя, упираюсь в тупик.
– Собирайся, – говорю спокойно, но твердо. – Мы едем в больницу. И документы матери захвати.
– Куда? – ее голос полон недоверия. – Нас все равно не примут…
– Девочка, не спорь со мной, пожалуйста, – я вздыхаю и строго смотрю ей прямо в глаза. – Просто делай, как я говорю.
Она хмурится, но все же кивает. Я отчетливо вижу, как в ее голове идет настоящая война за власть. Подчиниться здравому смыслу и принять помощь или упереться рогом, но сохранить остатки гонора. Сразу видно, что характер у девчонки дерзкий. Даже занятно, какая часть победит.
Женщина вновь закашливается и Павла кидается к ней, чтобы как-то помочь. Решаю не мешать, выхожу из квартиры и закуриваю. Дым неприятно обжигает горло, но мне нужно время, чтобы собраться с мыслями.
Зачем мне это все? Ввязался в какую-то мутную историю. Нахрена козе баян? Я ловлю себя на том, что ситуация тянет меня в прошлое, в те дни, когда я сам жил в подобной обстановке. Обшарпанные стены, старый диван, запах влажности и дешевого моющего средства… Все это когда-то было частью моей жизни. Я был таким же, как эта девчонка. Отец тогда пил, мать пыталась держаться, но денег всегда не хватало. Жизнь казалась бесконечной чередой темных коридоров.
Для меня все изменилось благодаря одному человеку. Отец моего друга Тимофея увидел меня на заправке. Я мыл фары на машинах на копейки. А он увидел во мне потенциал и помог устроиться на работу. Настоящую, с нормальной зарплатой. Я мыл машины и мне за это платили. Это был первый момент, когда я понял: можно вырваться. Все, что мне нужно было тогда – это шанс.
Сейчас я могу дать такой же шанс другим. Возможно, пришло время платить по счетам. Что-то внутри говорит, что я должен это сделать. Просто потому, что могу. Помочь кому-то, когда у тебя есть такая возможность, – это не слабость, а сила и великодушие.
Достаю телефон и набираю номер Тимохи.
– Привет, Тим. Слушай, передай своему отцу, что я хочу его поблагодарить. Просто скажи ему спасибо. Он поймет.
– Марк, все нормально? – с сомнением тянет друг.
– Да. Просто сделай это.
– Ладно, понял. Все передам.
Скидываю звонок и наблюдаю, как подъезжает скорая. Врачи выходят с носилками и направляются к подъезду. Тушу окурок об бетонный пол и провожаю медиков в квартиру.
Они быстро начинают обследование женщины, проверяют дыхание, давление, фиксируют ее состояние в своих планшетах. Павла стоит в углу комнаты, ее руки дрожат, а взгляд лихорадочно мечется между врачами и мной.
– Мы забираем ее в больницу, – спокойно объявляет один из врачей. – Времени упущено много, можем не успеть.
Павла вскидывается, глаза расширяются от ужаса.
– Нет… Стойте… Не забирайте ее! – она кидается к ним, но я успеваю схватить ее за плечи и прижать к себе.
