И действительно, только в книгах Алёша успокаивался и обретал уверенность. Повествуя, они красиво молчали, когда всё было понятно, и заговаривали с ним, когда возникали вопросы. Без назойливости и нравоучений… Вызывая на внутренние дискуссии и спор, в которых он почти всегда выходил победителем. С героями произведений он чувствовал себя легко, самим собой. Не надо было прятаться или делать вид, напротив, можно радоваться или злиться, не опасаясь нежелательной ответной реакции. И самое приятное, с ними он обретал уверенность.
На первых порах Сергей терзался и переживал из-за недружелюбного поведения сына, но будучи человеком весёлого нрава, быстро отходил, отмахиваясь от навязчивых мыслей. Свой пубертатный период он прошёл давно и как-то незаметно, без следа в памяти, но однажды его осенило, что половое созревание подростков во время гормональной перестройки организма вызывает в некоторых угрюмость, растерянность, злость. На ум пришли разговоры его коллег, отцов мальчишек… Ну, конечно! Пацаны меняются психологически и физически. Вот и объяснение… Поэтому пусть растёт, облегчённо вздохнул отец, решив не вмешиваться, и постигает своё новое состояние самостоятельно.
Ему и в голову не приходило поговорить с сыном, посоветовать по-мужски, открыть для него тайну новых ощущений, через которые мальчик должен пройти. Ему никто же не открывал, всё постигал сам. «И опыт – сын ошибок трудных» Алёше пришлось, как и некоторым его сверстникам, приобретать через промахи и шероховатости взросления. Иногда через боль. Иногда природа подсказывала внешними изменениями…
Алёша вытянулся, раздался в плечах, на верхней губе появился слегка заметный пушок, огрубел голос, да и взгляд его понемногу стал утрачивать детскую чистоту и бесхитростность. В глазах появилась дерзость, временами граничащая с нахальством, проявляющаяся в общении с ровесниками.
С взрослением менялся и жанр книг. Приключения сменились классикой, в которой, пока ещё закрытой и тайной для его возраста области, им улавливались тонкости интимных отношений между разнополыми людьми и открывали доступ к «секретам» взрослой жизни. На какие-то вопросы гормональной пертурбации он получал нечёткие ответы. Не всё понимал. Дополнялись знания улицей, сверстниками, случайно подсмотренными сценками…
Тем не менее, книги совершили революцию не только в его сознании, но и ускорили биологическое взросление, объясняя изменения в возмужавшем теле и выявляя в нём мужское начало. Организм с бурным выбросом гормонов искал способы проявления. Мальчик подолгу рассматривал девочек, чувствуя к ним сексуальное влечение. Как реализовать его – этого он не знал. Агрессия, импульсивность, тревога всё чаще и продолжительнее…
Он не отводил напряжённого взгляда от обнажённых женских тел на пляже, прикрытых двумя полосками ткани. Соня видела бегающие, лихорадочные взгляды, жадно перескакивающие с одной девичьей фигурки на другую, и жалела сына, хотя и понимала, что придёт время и он получит то, что сейчас кажется ему несбыточной мечтой. Что-то подсказать, объяснить сыну стеснялась. С дочерями в этом плане проще…
А он, в порыве поднявшихся в нём чувств, обнимал мать, и успокаивался как в детстве, вдыхая её тепло и родной запах. Нуждался в ласке, в нежных, живых прикосновениях…
Агата, на которую он случайно наткнулся, прогуливаясь по парку с друзьями, подействовала на него угнетающе. Два с лишним года прошло после изменившего его психику случая… Та самая Агата, виновница его обморока в саду, и теперь, при одном взгляде на неё, перевернула всё внутри. Она спешила. Но задержалась на миг и мимоходом бросила что-то вроде того, как он вырос. Алёша не успел произнести ни слова – девушка испарилась. Исчезла, всколыхнув былое. И он вновь испытал нахлынувший ужас от потрясшей его юную душу сцены.
