В какой-то миг, ближе к полуночи, становится очень холодно, и тогда я возвращаюсь в дом, чтобы захватить плед. Смотрю на себя в огромное напольное зеркало и отмечаю, что, наверно, хватит, уже показала всё, что могла.
Переодеваюсь в своей спальне в нормальную домашнюю одежду, волосы собираю в простой хвостик, а с лица смываю косметику. Так мне намного лучше, даже дышать становится легче.
А вот выходя из комнаты, сталкиваюсь неожиданно с Валерием. Тот, слепо тыкаясь по углам, открывает каждую из комнат на своем пути, что-то, похоже, ища.
– Заблудился? – Я обращаюсь к нему на ты, не чувствуя того смущения, что перед остальными мужчинами.
– О! А так тебе намного лучше! – Внезапно получаю комплимент от незнакомого знакомца, и вдруг чувствую, как щеки покрывает румянец. – вообще-то, да, мне бы в санузел. Тяжко.
Интересно, а как он целый день провёл, терпя что ли?
— В смысле лучше? Я думала, что и до этого нормально выглядела, – всё-таки становится немного обидно. Так старалась, а в итоге полный пшик.
– Ага, как новогодняя ёлка. Если не заметила, на дворе лето.
Надо сдержаться, чтобы ему не нагрубить. Не хочу опозорить папу. Сжимаю руки в кулаки, делаю вдох-выдох, а затем, немного успокоившись, указываю налево:
– Поссать там можно!
Да уж, знакомство у нас вышло не очень-то приятным, но, несмотря на собственную грубость, мне все равно хочется ещё немного поговорить с Валерием. Однако, тот убегает в показанную сторону, явно думая о том, чтобы его не разорвало с брызгами. Смотрю ему вслед с сожалением, затем возвращаюсь на улицу. Теперь, одетая по-нормальному, чувствую себя куда комфортнее: ничто мне не натирает, не жмёт, тело в свободе.
– Здорово, Влад, что ты нас позвал, дома так скучно сидеть, а ты организовал чудную компанию, – теперь мне подмигивает другой мужчина, худой и длинный, словно палка. Если бы я не знала по словам отца уже, что он занимается печатанием статей в журнале, то предположила бы, что тот прямиком из тех времён, когда мужчины ходили в гусарских высоких воротниках. Точь-в-точь похож. – Надо почаще нам собираться, а то в последние года как-то и видимся реже, чем раньше. Понимаю, ты грустишь по своей почившей жене, но не все же слезами подушку поливать, так?
Ох, вот это он зря сказал. Я отлично знаю своего отца, а особенно те страдания, которые он испытывает, перелистывая страницы нашего семейного альбома. Каждый раз он смотрит на фотографии мамы с такой любовью и нежностью, что мне даже не верится, что такие чувства могут существовать в этом мире, особенно не верится мне после того, как Никита со мной так обошелся.
Ну вот, стоило мне вспомнить о парне, который стал бывшим, как сразу же на сердце опускается тоска. Помню, как-то в детстве, я спросила отца, какой она была. И это был единственный случай за мою жизнь, когда я видел, как он плачет. Ничего плохого не видела я в том, что мужчина проливает слёзы – настолько искренне они были. Мне лишь остается мечтать, чтобы встретить такую любовь, сжигающую все на своем пути до пепла.
Желая разрядить обстановку, я обращаюсь к этому сухому мужчине:
– Почему же именно здесь? У вас что нет других друзей? Если хотите, могу познакомиться со своими подружками, среди них есть любительницы постарше, – я говорю отчасти правду. Не все такие обеспеченные, как я. Некоторым девочкам хочется обрести благополучие, выйдя удачно замуж. – Так что не стесняйтесь, обращайтесь ко мне напрямую, даже папе насчёт этого звонить не надо.
