– Ну сами так сами. Я вам сейчас гладильную доску поставлю и утюжок подключу.
– Нет, опрашивать жителей я сам буду!
– Будете-будете. Я же не спорю. Я просто молча рядом постою, – скрестила я пальцы за спиной. – Вы, Степан Борисович, простите, уж больно хорошенький. У нас такие долго не живут. Холостыми, в смысле!
Полухин смутился, не зная, как реагировать на мои слова.
Да что тут думать? Предложение руки и сердца нужно делать! Ну где вы, Степан Борисович, жену лучше найдёте? Я ж и постирать, и приготовить, и погладить, и спину заговорить, и конкурентов проклясть. Жена-ведьма – просто незаменимое в хозяйстве приобретение!
У меня даже котик теперь есть.
Берите, не пожалеете!
…Может, он Водолей?
Водолеи, они надёжные. Опять же, в сексе у меня с ними хорошо...
Ксения Филаретовна (или как там её по батюшке?) оказалась чрезвычайно милой барышней. Однако я чувствовал себя рядом с ней не в своей тарелке.
Причём, напрягало не столько то, что «не в своей», сколько «в тарелке».
Я чувствовал себя, как тот Иванушка, которого в баньке намывают и в постель укладывают, чтобы потом в печь посадить. Хотя в постель ещё не укладывали. Но интуиция подсказывала: если предложат – не удержусь.
Второе, что несколько раздражало, это поистрепавшаяся хохма про «ведьму». Даже самая весёлая шутка на десятый раз становится несмешной. Флирт флиртом, а всё же можно и сказать по-человечески, где работаешь. Понятно, не все гордятся работой, например, в «Пятёрочке». Но важна же не должность, а чтобы человек был хороший.
И судимостей не имел.
Я же пока складывал мнение о Ксении Феофилактовне (дал же кто-то имя её батюшке, хрен вызубришь) преимущественно нижним интеллектом. А он, окромя механики в горизонтальных плоскостях, ни в чём не разбирался.
Конечно, сложно предположить, что это она устроила похищение с переворотом мебели. И через балкон она вряд ли бы за котом полезла, если бы знала, что дверь в квартиру пропавшего не заперта. Но рыжая совершенно точно в чём-то темнила. Так что ничего страшного, думаю, не случится, если она пройдёт со мной по квартирам.
Опять же, такой визит вызовет больше доверия со стороны жильцов.
В крайнем случае, выступит понятой.
Я надел отглаженную рубашку с лёгким пряным ароматом. Мелочь, а приятно. Ценят, ценят рядовые граждане сотрудников правопорядка!
Здраво взвесив аргументы «за» и «против», дежурную бригаду я решил всё же не вызывать. Зачем провоцировать неподчинение подчинённых? Мне уже показали, каким будет результат. Саботаж это или просто подстава, будет гораздо лучше, если я сам расследую это дело. Суну потом подчинённым под нос: вот, учитесь, как нужно работать!
…Благо, я уже в чистой рубашке.
На этаже располагались четыре квартиры. Я направился к тридцать седьмой, которая находилась рядом с квартирой Клыкова. Ксения, очень миленькая в летнем платьице и на каблучках (в полупрозрачной ночнушке она была тоже весьма ничего), поцокала за мной.
– Тут у нас Григорий Петрович живёт, – уведомила меня она.
Я позвонил.
За дверью, в глубине квартиры, послышались шаги. Но никто не открыл.
Я позвонил ещё раз.
С тем же эффектом.
– Откройте, по… – начала я громко, но ручка Ксении заткнула мне рот.
– С ума сошли! – зашипела она шёпотом. – Ещё про радугу поорите!
– Гомофоб, что ли?
– Лепрекон!
Фамилия была смутно знакома.
– Откуда мне про него должно быть известно? – уточнил я на всякий случай.
