Тася купала в миске огурчики и приговаривала.
– Надо же! Только июль начинается, а уже урожай, смотрите! Как Вы кстати пришли сегодня, Корней Степанович. Пробуйте, пробуйте! Глебушка и ты бери, на здоровье, да на силу! Помнишь, как бабушка с тобой маленьким присказку учила, когда первый раз в году что-то пробуешь?
– Новая новизна в рот,
Здоровье в живот,
Заячьи бега,
Да медвежья сила! – продекламировал Глеб, хрустя огурцом.
– Сладкие! – похвалил Леврецкий угощенье.
– Это что! – сияла довольная хозяйка. – Вы приходите чаще, сейчас все начнет созревать, я вас еще вареньем свежим угощать стану, как время придет. Теперь до самой осени дел будет!
– Да вот, Таисья Михайловна, боюсь, что по осени-то я к вам, дорогие мои, ходить уж и не смогу, – задумчиво протянул гость.
– Что так? – Тася на глазах сникла, расстроилась, так она уже привыкла к этим визитам, которые стали для нее неким личным стимулом – удивить, угостить.
– Наследство, Таисья Михайловна. Недвижимость в том числе. Надо ехать принимать. Да владеть, – с глубоким вздохом произнес богатый отныне наследник.
– Далеко отсюда? – Тася опустилась на лавку, комкая в руках полотенце.
– Да посчитай, что в самой Москве, – все вздыхал Леврецкий. – Верстах в пятидесяти от заставы. Имение теткино. Никого у нее не осталось. Только я.
– Похоронили? – сочувственно спросила Тася.
– Да вот, только вчера вернулся. Надо здесь все дела в порядок привести, да через месячишко и поеду, – тут гость, до этого смотревший в пол, резко вскинул голову и посмотрел прямо в лицо Тасе, как будто пытаясь там разглядеть ответ на какой-то свой, незаданный вопрос.
– Далёко, – протянула вновь потухшая Тася, а гость почему-то, наоборот, воспрянул.
– Ну, так чай-то будет, хозяюшка? – бодро спросил он.
– Да-да, – засуетилась Тася.
– Что-то разбилось у вас? – спросил Леврецкий, наступив на незамеченный под столом черепок.
– Моя чашечка! – ответила Стася, и протянула гостю красное блюдце посмотреть. – А у меня теперь новая зато!
– Ах, как красиво! Это тебе братик подарил? – догадался Леврецкий. – Прежнюю-то не жалко?
– Не жалко! – звонким колокольчиком рассмеялась Стася.
– Ну, и правильно. На счастье! – сказал гость.
– На-щастье! – повторила за ним Стася.
***
В четверг Лида с братом и Алексеем слушали лекцию в павильоне Саввы Мимозова. Если бы не они, то, возможно, Лиза никогда не рискнула бы, без отца, сама решиться и поехать вести экскурсию. Но, уже собираясь накануне «просто погулять», как они и договаривались с Лидой, к ней все время стали приходить и возвращаться мысли об экспозиции. Как она завтра пройдет мимо ставшего уже родным павильона, зная, что в этот назначенный день там будут ждать приехавшие из других городов и губерний люди, специально выбравшие время, чтобы ознакомиться с продукцией именно их Товарищества?
Встретившись у главного входа с подругой и новыми знакомцами, Лиза поделилась с ними сомнениями и, не желая быть навязчивой, предложила встретиться еще через час. Но, узнав причину, новые приятели тут же, с восторгом, согласились начать осмотр с павильона Мимозова. Лиза в этот день поняла, как ответственно и непросто выступать перед людьми близкими, знающими тебя в повседневности. Завоевание и удержание именно их внимания, сохранение его на протяжении всего рассказа на уровне серьезного и внимательного отношения, оказалось чуть ли не сложнее, чем ее самое первое выступление на публике. Проводив посетителей, она впервые после лекций воспользовалась своим правом и ушла в подсобные помещения.
