Дежурный по КТуркВО - страница 2

В батальон я попал без соответствующей учебки, но увлекался электроникой в школе, неплохо разбирался в технике. Был знаком с теорией распространения радиоволн, понимал, как функционально устроены тракты приёма, передачи, усиления, согласования цепи управления и коммутации. Что за что отвечает и что происходит в блоках станции, когда вращаешь верньеры на панели управления или включаешь тумблера. Короче, эти знания позволяли мне быстро осваивать любую технику связи на уровне пользователя. В остальном я был обычным, наивным и честным, ответственным и дружелюбным молодым человеком, далёким от всяких интриг, зависти и прочей мерзости, с которой пришлось несколько раз сталкиваться во время службы.

Итак, в этот раз, заступив на первый пост ночью, находясь в третьей смене, не выдерживаю, приседаю на постамент в обнимку с автоматом и засыпаю. Начкаром был пожилой старший прапорщик из бригады, когда меня выводили на пост, спал на топчане у себя в каморке. По привычке, дремлю чутко и услышав, как открывается входная дверь штаба, успеваю вскочить на ноги и к моменту появления начкара в длинном коридоре уже стою на положенном месте. Понимая, что все мои трепыхания были хорошо слышны, тем более, прежде чем заходить в здание штаба, начкар наверняка посмотрел в окно.

Так и оказалось. Начальник караула вышел в коридор, назидательно смотрит в мою сторону. Я стою посту, как штык торчит на автомате! Старший прапорщик не стал подходить, кричать, казнить, вообще ничего не сказал, только ухмыльнулся, покачал головой, развернулся и ушёл. Жизнь пролетела перед глазами, но теперь уже ничего не исправить. О нарушении будет доложено командованию батальона, и моя армейская карьера полетит коту под хвост.

Хорошо, всё обошлось, прапорщик поговорил со мной наедине, я рассказал, что у меня только одно оправдание. Что сильно устал на учениях и заступил в караул прямо с колёс, не отдохнувшим. И вообще, такое со мной произошло первый раз, готов стойко понести всю тяжесть наказания.

Прапорщик оказался человеком понятливым, меня пожалел, понимаю, в батальон докладывать не стал. Свои первые лычки младшего сержанта я вскорости пришивал на погоны, оставляя позади самые тяжёлые полгода армейской службы.

История произошла в начале лета 1984 года. Первый ПУС 2069 батальона связи вернулся на место дислокации с очередных учений. Технику загнали в боксы, но малая её часть, в том числе и моя аппаратная, была запаркована прямо на территории батальона рядом со спортгородком.

На следующий день должно было состояться торжественное собрание части и присяга для солдат весеннего призыва. Курс молодого бойца проходили они на Золотом Ключике под руководством двух сержантов из взвода КШМ. В батальон вернулись днём, командиры зачитали нам задачи и поспешили по домам к своим жёнам. Из офицеров на весь батальон остался один дежурный по части.

День был пятничный, сходили в столовую на обед, после чего я с водителем и помощниками отмыли нашу станцию. Дело сделано, чувствовалось скорое наступление скуки. У меня, как у человека с незапятнанной репутацией, на станции в канистре хранилась часть спиртового запаса роты. Спиртом мы обслуживали аппаратуру, и иногда я заимствовал малую долю из запаса для внутреннего употребления.

Время к ужину, сливаю фляжку спирта и прихватываю с собой в столовую. Не особо скрываясь, но и явно не афишируя, начинаем дербанить её прямо за столом. Я тогда был дедушкой, угощал и дембелей и черпаков, но больше всех нагрузились трое погодков – я, Вишневский и Смирнов. Нагрузились достаточно крепко, слово за слово, Вишневский повёл нас знакомить с какой-то безотказной дамой, у которой был ребёнок лет пяти, и которая жила недалеко от штаба корпуса. Буквально за забором части. Такая полненькая хохотушка, с которой мы допивали остатки из фляжки.