Раксидан игриво петляла, отливая серебром и малахитом, между массивных домов клана, вторые этажи которых начали вспыхивать желтыми кольцами окон, – это тарик будил спящих обитателей. Когда громкий металлический сигнал колокольчика тарика затих в конце коридора, Алейтис, не открывая глаз, скатилась с кровати. Потянувшись, почесав голову, она пыталась разлепить красные от недосыпания глаза, оперлась о стену, нога коснулась чего-то твердого. Свечка. Она подняла ее, зажгла и поставила на место – на подоконник. Свечка надломилась посредине, и воск, капающий на камень, жирно поблескивал.
Створка двери отъехала в сторону. В узкий проход вошла Тианит и направилась на свою половину комнаты. Алейтис прикрыла ладонью зевок и всей спиной прислонилась к стене.
– Ты встала еще до колокольчика? – удивилась она.
Тианит робко улыбнулась через плечо:
– Но ведь я люблю рано вставать, Лейта. Ты же знаешь…
Она отодвинула в сторону панель, положила щетку для полос на точно предназначенное ей место на полке, тихо напевая, взяла – уже с другой полки – аккуратно свернутую ленту и ловкими быстрыми пальцами перевязала свои черные кудри.
– Ты ведь знаешь, я не переношу, когда начинается утренняя толчея и суматоха, – закончила она.
Закрыв панель, она подошла к кровати и принялась складывать простыни и покрывала. Алейтис вздохнула:
– Не знаю, как тебе это удается, – пожала она плечами. – О, как я не люблю рано вставать.
Бочком, бочком, Алейтис прошла вдоль стены к своему шкафу и извлекла из груды бутылочек и мятых повязок расческу. Зевнув во весь рот, она рухнула на голый матрац и начала приводить в порядок свои медно-рыжие волосы.
– Ай-Ашла! – Девушка дернула застрявшую расческу. – Ой! Клянусь, я их когда-нибудь обрежу!
Тианит, сворачивавшая простыни, хихикнула:
– Сколько раз ты уже это повторяла, Лейта?
Алейтис невольно усмехнулась и еще более усердно начала разделываться со спутавшимися волосами.
– Если бы ты заплетала их, как я… – заметила Тианит и, сунув узел с постельным бельем под мышку, плечом пошире открыла дверь. – Но вся беда в том… – она хихикнула и захлопала длинными ресницами, – что ты слишком тщеславна, вот и все. – И она помчалась вдоль коридора.
Расческа выпрыгнула из рук Алейтис и, отскочив от стены, упала на пол.
Девушка поднялась, скорчила в спину убегавшей Тианит гримасу и, выбравшись из ночной рубашки, нашарила в шкафу чистую аббу. Пока пальцы ее автоматически завязывали тесемки на плечах, груди и талии, она осмотрела комнату.
– С Тианит будет истерика, – удовлетворенно заключила она и, не потрудившись сложить рубашку, швырнула ее в шкаф. Потом подняла расческу, убрала с зубьев приставшие золотистые волосы и отправила ее вслед за рубашкой. Задвинув дверцы шкафа, Алейтис бросила ком начесанных волос в мусорную корзину и величественно вышла в холл.
Из детской показалась пятившаяся спиной Завар. Вот она остановилась и крикнула обитателям комнаты:
– Хей, вы, маваши! Быстро из постелей! Раз-два! Быстро, я сказала! – Каштановые волосы падали на ее маленькое, уже с утра утомленное лицо. Ей ответили пронзительным улюлюканьем. Завар скрипнула зубами: – Ну погодите!
– Вари!
– Лейта! – Лицо Завар просияло. – Слава Мадару! Йорчи и Кур сегодня просто невыносимы. Помоги мне, ладно?
Алейтис усмехнулась:
– Конечно. Я им пару раз дам по зубам, а ты выкрутишь пару рук.
Они быстро подошли к двери и заглянули в комнату.
