– А если не найду?
– Уволить я тебя не могу, зато могу устроить отличную практику у санитарок или в морге.
– Я постараюсь…
– Постарайся. И к терапевту сходи за справкой, что здорова.
Ольга Тимофеева "Диагноз. В самое сердце"
6. Глава 5
Мог бы и сам кардиограф донести. Пусть и не тяжелый, но я же девочка…
Но этому бездушному хирургу все равно. Ускоряюсь, чтобы успеть за ним.
Одной рукой несу сумку с прибором, другой - гуглю в телефоне, как делать ЭКГ правильно.
“Для проведения…”
Так, это пропустим.
“Обследуемый ложится на кушетку”
Понятно.
“Места крепления электродов обезжириваются этанолом”.
Это Олеся показала.
“Нанести гель, проводящий ток. Электроды присоединяются к его груди, кистям и лодыжкам, фиксируются присоской”
Грудь, кисти, лодыжки.
Сворачиваю за Амосовым к лифтам.
“Красный, желтый, зеленый, коричневый, черный, фиолетовый”
Запоминаю последовательность цветов электродов.
Красный, желтый, зеленый, как в светофоре. Коричневый, черный, фиолетовый.
Когда подходим к лифту, прячу телефон в карман. И искоса поглядываю на Амосова.
Правду говорят, власть меняет людей. Вчера другой совсем был, такой весь из себя павлин. Но никто ему не дал, похоже, вот и срывается на всех теперь.
И придумал же…
Заходим в лифт, Амосов нажимает на кнопку первого этажа, я отворачиваюсь лицом к двери.
Пространство вокруг наполняться его ароматом, и меня откидывает во вчерашний вечер. Как прижимал к себе, целовал нагло.
Тело пробивает легкой дрожью.
Накручиваю на палец цепочку на шее.
Ужасный человек. Оборачиваюсь и мажу по глазам.
Обманщик. А врал так убедительно, что терапевт.
Отворачиваюсь к двери.
Хам и нахал. И эгоист еще скорее всего. Да и бабник по любому.
– Что? – слышу за спиной.
Ничего. Закатываю глаза.
Номер еще ему мой нужен…
Я тебе дам номер… Такой номер… В "секс по телефону" тебя направлю. Пусть они там решают твои проблемы, озабоченный.
Между лопатками начинает гореть от его взгляда.
Наконец лифт останавливается и я, выдохнув, выхожу первой.
– Нам налево, – командует Артем. Александрович.
– Дамы вперед! – Пропускает в палату.
Захожу первой. Вижу сначала мужские ступни. Ноги в спортивных штанах. Торс разбинтовый.
Смотрю на лицо.
Макс?! Так это он в ДТП попал?
Торможу как вкопанная. Артем с ходу натыкается на меня, врезается в спину. По инерции подаюсь вперед, но Амосов хватает за предплечья, чтобы не упала. Прижимает к своей груди. Сильный такой, большой. С ним даже капельку надежно. Если руки не распускает.
– Как лечить собралась, если при виде голого тела тормозишь, – шепчет на ухо. – Может, не твое это…? – добавляет тихо и включает голос. – Как себя чувствуете, Максим Олегович? Жалобы?
На лице у брата ссадины, на груди гематомы.
– Когда красивых девушек вижу, доктор, пульс сбивается. Это плохо? – переводит взгляд на меня и лыбится.
– Это норма, хуже, когда реакции на девушек уже нет, – поддерживает шутку Амосов и тоже смотрит на меня.
Какие бабники… Ну, Макс понятно… у него в саду уже невеста была, красавчик и балагур. Но Амосов-то, серьезный врач…
Артем стетоскопом прослушивает сердце. Прощупывает живот, проверяет лимфоузлы. Серьезен и сосредоточен. Как тумблер переключает, когда лечить начинает. В нормального мужика превращается. Но только когда лечит, в остальное время павлин. Александрович. Павлин Александрович.
Макс, Макс… Я знала, что он догоняется когда-то. Хорошо, что жив. Почему только никто мне не сказал?
