– Делай ЭКГ, – кивает мне Артем.
– Что мне надо делать? – лыбится Макс.
– Ничего, лежите спокойно, – шепчу ему.
– Такая страстная, что голос сорвала, куколка? – шутит на мой шепот.
Куколка?! Придурок! Я устрою “куколка”.
Смазываю присоски. Красный, желтый, зеленый... как там надо их располагать? Как светофор. Точно. Дальше. Коричневый, черный, фиолетовый.
– На какой линии размещается электрод V5? – Амосов контролирует каждое мое действие.
Замираю. Закручиваю указательный палец вокруг мизинца. Гугл знает, наверное, и Алиса. Я напрягаю память, чтобы вспомнить картинку с описанием, и никак.
– Ясно. Это практикант, Максим Олегович, обучаем, – снимает присоски и переставляет правильно. – Не шевелитесь! – запускает прибор.
Зачем я в это ввязалась?! Я же знала, что спалюсь в первый же день. С другой стороны, раз брат родной не узнал, то Амосов и подавно не узнает. Как дотянуть эти недели…
– До скольки работаешь, практикантка? - подмигивает мне.
Улыбается, шутит, значит, будет жить.
– Потом разговоры, – перебивает Артем.
Макс слушается его.
Кто б уже его приручил! Стыдно даже перед чужими людьми, что в семье самого Гуляева такое чудо. Бабки он, конечно, умеет зарабатывать, а нормальную бабу за всеми этими похождениями найти не может.
Лента кардиограммы выползает сбоку из прибора, как змея. Рисует рубцы работы его сердца. Хоть и придурок, все равно люблю его. Хоть бы ничего серьезного с ним не было…
– Шрамы украшают, да? – ловит меня за тем, что рассматриваю его.
– Нет, – злюсь на него. Я к тебе приду без этого камуфляжа. Ты у меня получишь еще за поведение. Если со мной так, то и весь персонал тут “отвлекает”.
Наконец отрываю лист с кардиограммой и протягиваю боссу. Пусть сам читает.
Но Артем не забирает, а, усмехнувшись, кивает мне:
– Читай. Посмотрим, чему вас там научили?
Серьезно? Ну, нет… Он точно мне устроит допрос, и все поймет. Зря я согласилась…
От папы еще влетит...
Но я беру кардиограмму…
Что тут у нас?
С деловым видом смотрю на пики.
Непроизвольно закручиваю указательный вокруг мизинца.
Да вроде с сердцем у Макса не было никогда проблем. Я, блин, не помню. Я с ним по врачам не хожу! Но папа регулярно отправляет нас на медосмотр. Если бы было что-то, он бы рассказал. Да. Я была бы в курсе.
– Ну что доктор, – прикусывает губу Макс, – мое кардиограмма уже сложилась в сердечко. Когда меня выпишут?
Опускает руку и типа случайно проводит кончиками пальцев по ноге. Как раз под кромкой юбки.
Зыркаю на него. И дергаю резко ногой, сбрасывая его руку.
Девок тебе мало, гаденыш?! Уже сестру лапаешь?! Встретимся мы с тобой наедине, получишь у меня.
– Когда кардиограмма выпрямится, тогда и выпишем.
Придурок.
– Смолова! – Вырывает из рук кардиограмму Амосов, – ты что себе позволяешь! Вон из палаты! – Задираю подбородок. Не больно и хотелось! Разворачиваюсь и ухожу. – Извините, Максим Олегович, новенькая. – Дергаю за ручку двери и открываю. – На коридоре жди!
На коридоре жди.
Передергиваю его и хлопаю дверьми.
Сжимаю кулаки и сдергиваю маску вниз. Делаю глубокий вдох и выдох. Вдох и выдох. Ради подруги. Иначе бы ноги моей не было в этом отделении. Даже сочувствую ей, что придется работать с ним.
Натягиваю маску назад, поправляю парик. Жарко в нем… проветриться бы.
Амосов выходит через пару минут.
– Это сын главврача, – берет за предплечье и тянет к стене. – Ты что себе позволяешь? Совсем? – стучит себя по голове. – Или, может, не твое это? Ты элементарного не знаешь! Как сделать ЭКГ любая медсестра знает. А ты еще должна уметь расшифровать. Ты как людей собралась лечить? Еще и операции им на открытом сердце делать? Это не шутки и игра в куколки!
