Dies Irae - страница 6

– Мы вас ждали, Ваше Высокопреосвященство, – Лука пытался унять дрожь в голосе и вести себя достойно, однако аура Люциана была поистине зловеща. Кажется, один неверный шаг и епископ тут же лишится головы.

Немного погодя в залу спешно вошёл Морис, широко улыбаясь и приветствуя кардинала. Затем набравшись смелости попросил его о приватном разговоре. Страшно, чертовски страшно. Сердце бешено колотилось, вытесняя все прежние звуки, заглушая их быстрыми ударам. Люциан, смерив его холодным взглядом, согласился уделить минуту своего времени. Морис точно знал, что эта новость придётся ему по душе.

– Благодарю за честь, оказанную мне, Ваше Высокопреосвященство, – кардинал вытянул руку вперёд, а дьякон наклонился и поцеловал золотой перстень с алым камнем внутри.

– О чём Вы хотели поговорить со мной? – Люциан был суров и холоден, одному лишь Богу известно, почему тот пошёл навстречу с обычным церковным служителем. Его янтарные глаза сузились, наблюдая за Морисом.

– Вчера мы спасли одного юношу и… Нет. Будет лучше, если Вы увидите всё сами, – Морис ожидающе посмотрел на кардинала, тот молча кивнул и последовал за дьяконом. Его обуревали эмоции. Священник считал, что эта находка способна возвысить величие Святой Империи и, наконец, его самого, хоть на шаг, но приблизить к Люциану.

– Это здесь, – Морис подошёл к дубовой двери, нащупал ключ в кармане и отворил замок, приглашая кардинала войти во внутрь.

В комнате пахло пылью и травами. Оглядевшись, кардинал повернулся к Морису.

– Спящий юноша? Это вы хотели мне показать? – Люциан не сводил взгляд с мужчины. Его тон был всё так же холоден, казалось, что каждое произнесенное им слово заставляло воздух дрожать.

– Прощу прощения, Ваше Высокопреосвященство, я его разбужу, – священник подошёл к кровати и толкнул Габриэля в бок. На лбу Мориса проступила испарина.

От неожиданности парень подскочил и уставился тупым взглядом в стену. Немного подождав, повернул свою голову в сторону двери, где встретился с оценивающим его кардиналом. Люциан ухмыльнулся, не отводя взгляд от мерцающих золотом очей. Он прекрасно знал, на что способны обладатели столь завидных глаз и какое могущество они способны даровать.

– Как тебя зовут, юноша? – кардинал обратился к лежащему на постели парню.

– Габриэль. Его зовут Габриэль, – мгновенно ответил Морис, не дав ему даже раскрыть рот. Люциан смерил его строгим взглядом, а затем продолжил.

– Кто ты? Оракул, экзорцист или, может, священный целитель? – Люциан подошёл ближе, всматриваясь в глаза парня.

– Не понимаю Вас, – тихо и неуверенно ответил Габриэль. По коже юноши пробежал холод. Он знал его. Знал мужчину, что предстал перед ним. Его мать была религиозным фанатиком, и от каждого упоминая кардинала её сердце охватывал неописуемый восторг. Лизэт, так её звали, ненавидела сына всей своей душой. В младенчестве та пыталась умертвить его, но потерпела неудачу и, списав это на волю Божью, оставила свои попытки. Кардинал был для неё центром её маленького мира, именно его женщина считала настоящим ликом Господним. Каждый раз, избивая сына, Лизэт упоминала имя юного священника, что так стремительно наращивал власть и влияние своё, увеличивая мощь и возвышая имя Божье. Габриэль сидел на коленях перед портретом Люциана де Таунсэнда, когда мать зверски истязала его с улыбкой на лице.

– Ты лжёшь самому Господу, Габриэль, – сознание юноши помутилось, а в груди болезненно закололо. Парень отполз, прижавшись спиной к холодной глиняной стене и закрыл уши руками. Сейчас будет больно, нужно будет немного потерпеть и всё закончится. Да, скоро всё закончится. Сердце бешено колотилось, в лёгких не хватало воздуха. Сотни невидимых жал пронзали Габриэля, заставляя вскрикнуть от неведомых ранее ощущений. Это не было похоже на привычные удары хлыста, которые тот регулярно терпел. Эта боль была совершенно иной, испепеляющей. Кровь тонкой, слизкой струей потекла из его рта по подбородку. В комнате пахло ладаном и смертью, будто нечто зловещее проникло в Божью обитель. Тело Габриэля трясло, било в конвульсиях. Морис хотел извиниться перед кардиналом и позвать на помощь, но тот остановил его одним движение руки, призывая не мешать.