— Не волнуйся, — я легко коснулась своим коленом его. — Как будто это — первая битва, в которой мы будем сражаться бок о бок!
— Первая, после того, как ты, мастер Марко Поло, стала моей женой, — ещё один вздох. — Тогда думал, что уже не смогу дорожить тобой больше, но теперь... так и хочется сломать тебе что-нибудь, лишь бы удержать от этой битвы!
— Ну хватит! — выдернув руку, я стукнула его по плечу. — Ещё раз услышу, что хочешь меня изувечить, одним расклёванным ухом не отделаешься!
— А ты, если не будешь вести себя осмотрительно...
В призрачном полумраке жутковато забили барабаны, заглушившие слова моего чересчур заботливого супруга, и, подмигнув ему, я сделала вид, что запираю рот на замок и выбрасываю ключ. А потом, подхлестнув коня, понеслась вперёд.
На самом деле после разговора с Фа Хи я чувствовала себя очень неспокойно и изо всех сил старалась скрыть это от Тургэна. Каган собирался атаковать противника в лучших традициях халху. Авангард из лёгкой конницы обрушит на врага шквал стрел, выдержать который ещё не удавалось никому. Халхские луки — самые дальнобойные из всех, и воинам, с детства обученным стрельбе из лука, просто нет равных. Когда лучники обратят врага в бегство, в бой вступит "тяжёлая артиллерия" — ряды тяжеловооружённой конницы, которую возглавит Тургэн. А рядом с ним буду я. Наша цель — прорвать центр войск Сунь Ливея, пока правое и левое крыло нашей конницы будут обходить врага с флангов, а потом "стянуть" оба крыла уже в тылу шихонгского войска и разбить его окончательно. Эта тактика, "тулугма", проверена во множестве победоносных сражений и не чужда импровизации. Тяжёлая конница оставляет "разрывы" в своих рядах, в которых движутся легковооружённые конники, подолжающие осыпать врага градом стрел и "прикрывающие" наступление тяжеловооружённых войск. Левое более маневренное крыло атакует притивника короткими рукопашными схватками, тотчас отступает, если враг начинает одерживать верх, забрасывает его стрелами и атакует снова. Правое крыло в это время обходит вражеское войско, пытаясь всеми правдами и неправдами нанести ему моральный урон — например, сорвать знамя или уничтожить командующего. Всё продумано до мелочей, у каждого воина — своя роль. Казалось бы, что может пойти не так? Но Фа Хи убеждён, Сунь Ливей задумал хитрость, которая разнесёт всю продуманную стратегию халху на молекулы... Степь для халху — родная стихия, на плоской равнине они — непобедимы. Соотечественники Фа Хи более искусны в боях среди гор, покрывающих большую часть шихонгской империи. Так почему они встретили войска кагана здесь, на равнине, а не попытались затеряться в горах и изводить врага долгой и кропотливой войной? Вздохнув, я подняла лицо к небу. Оно уже светлело, туман почти рассеялся — нас ждёт ясный осенний день...
Короткая барабанная дробь — и мы замедлились. Дальше идёт только легкая конница, мы остаёмся здесь — ждать подходящего для атаки момента. Натянув поводья, я повернулась к остановившемуся рядом Тургэну. Лицо супруга — сосредоточенно, в желтоватых глазах — убийственная решимость. Фа Хи почти требовал, чтобы я отказалась от участия в этой битве, и я впервые повысила на него голос, отказавшись повиноваться. Кажется, он был разочарован и... как будто задет моим тоном, но я покинула его юрту, гордо вскинув голову. И, глядя сейчас на Тургэна, понимала, что, даже если бы знала о поражении наверняка, просто не смогла бы поступить иначе. Моё место здесь, рядом с ним, моим принцем и мужем. Видимо почувствовав мой взгляд, он повернул голову и суровое лицо смягчилось.
