Дикая Донна - страница 12

Ты называл меня Снежной Королевой, когда я считала себя просто раненым зверем, который, после стрелы в левое подреберье, больше никогда не смог бы есть с руки – с твоей я ела практически с закрытыми глазами, не боясь обнаружить яд. Ты кормил меня любовью с серебряных ложек, не позволяя больше слизывать её с ножей.

Твои нахальные руки всегда отвлекали меня от затягивающего водоворота мыслей, не позволяя думать. Думающая женщина – проблема, умноженная на два. Ты возводил её в минус, ведя носом по моей шее прямую линию, прежде чем позволить губам сомкнуться на мочке уха. Влажно и горячо, чувствуя твоё дыхание в шею и то, как трудно сидеть вот так, делая вид, что ничего зазорного не происходит. Ты любил испытывать меня, а мне нравилось сдаваться тебе. Снова и снова.

– Я хочу, чтобы ты прочла мне сказку, – твой возбужденный шёпот совсем близко, вынуждая меня всего на секунду прикрыть глаза, словно это способно было помочь справиться с желанием ощутить тебя в себе.

Пальцы свободной руки придвигают ко мне распахнутую книгу, пока вторая твёрдо скользит по обнаженному колену вверх, точно зная свой конечный пункт назначения.

– Кай в самом деле у Снежной Королевы, но он вполне доволен и думает, что лучше ему нигде и быть не может. Причиной же всему осколки зеркала, что сидят у него в сердце…

Твоё «хорошая девочка», сказанное шепотом, но звучащее запредельно громко, вынуждает голос предательски дрогнуть. Читать не получается, когда ты добираешься до внутренней части бедра, ощущая подушечками пальцев, насколько я влажная – будь платье более светлого оттенка, на нем определённо бы осталось пятно от собственной смазки, которой некуда было деваться в плену невесомого кружева. Чем больше я текла, тем сильнее ты ощущал своё превосходство.

– Пожалуйста…

– Что «пожалуйста»? Скажи это. Я ведь предупреждал, что не стоит со мной играть, но утром ты была преисполнена своей привычной уверенностью, – слова, проникающие в каждое нервное окончание, когда вся я – сплошной оголенный нерв, воск в твоих умелых руках.

Бесконечно хотеть, сходить с ума от одного взгляда – ты единственный из всех мужчин знал, за какую нить стоит потянуть, чтобы заставить меня сделать все. И я делала, купаясь в этих жарких прикосновениях, клеймящих поцелуях, что входили под кожу смертельными клинками наслаждения, млея каждый раз от ощущения тебя в себе.

Ты знал, что не один год я мечтала, чтобы ты взял меня в библиотеке, прижимая к книжным полкам, мешая боль с наслаждением, вынуждая кончать меня снова и снова, сдерживая слишком громкие стоны. Точнее, это ты сдерживал, затыкая мой рот ладонью или слишком жесткими поцелуями, вылизывающими душу. Но ты был бы не моим мужем, не начни дразнить меня, прежде чем исполнить самую заветную мечту. Ты был тем, кто всегда дарил моим грезам жизнь, вынуждая их принять форму. Даже самые безумные и дикие оживали в твоих руках. Ты был зависим не только от моего тела, но и от моих улыбок.

– Что ты творишь? – тебе нравилось, когда мое дыхание сбивалось и говорить, как и дышать, становилось труднее. Каждый раз тебя это лишь больше распаляло.

– Наказываю тебя. Но ты ведь любишь быть наказанной, – ещё один поцелуй в шею, прежде чем мучительно медленно вырисовать языком на моей ключице месяц. Ты называл меня луной и ангелом, но я была антихристом, рухнувшим с небес.

Пальцы задерживаются на влажном кружеве, замирают, вынуждая меня непроизвольно качнуть бёдрами навстречу, потерянным, но безуспешным движением. Усмешка и потемневший взгляд твоих глаз напротив.