Дикая Донна - страница 13

– Умоляй, ангел.

И я умоляю, теряя связь не только с реальностью, но и с собственным роем мыслей, умолкающим, когда его пальцы сжимаются на шее. Не соображая и идя на самое дно, слыша свой же севший голос и чужие перешептывания словно со стороны. Первые толчки во мне, вынуждая задыхаться, иногда полностью останавливаясь, заставляя едва не скулить от разочарования. Пока кровь сворачивается в венах, приказывая сердцу умереть.

– Уведи меня отсюда. Подальше, – почти что в твои губы, зная, что, коснувшись их, смогу ощутить собственный вкус.

Но ты не позволяешь. Хватаешь за руку и выполняешь мою просьбу. Подальше, вглубь библиотеки, где книжной пыли ещё больше, где нам никто не помешает. На непослушных ногах, понимая, какой влажной я могу быть только с тобой.

Ты берёшь меня сзади. Практически сразу же. Обнажая грудь и задирая подол моего тёмного платья. Между этими действиями не существует ничего, кроме звука твоего ремня и удара моего сердца.

Я чувствую, как крепко пальцы держат мои руки за спиной, блокируя любое действие, вынуждая ощущать меня полностью в твоей власти. Как глубоко ты во мне, подталкиваю каждым последующим толчком к самому обрыву, чтобы сигануть вниз, таща тебя за собой.

Твои руки повсюду, как и ты сам. Во мне, на моей спине, под кожей, в венах и каждой клетке моего тела. Но тобой невозможно насытиться, тебя не бывает слишком много. Ты россыпью поцелуев по спине, укусами и кровоподтеками, каждым моим стоном и выверенными движениями, приближаясь к оргазму, который не просто даст разрядку, а заставит умереть. И это не просто секс, это даже не занятие любовью, это когда с каждым движением во мне ты отдаёшь часть себя, не прося взамен ничего, насыщаешь меня собой, как вода насыщает почву после убийственной засухи. Когда самая большая пустыня внезапно становится океаном. И ты был моим. Тебе не нужно было связывать мои руки тугими веревками, приковывать кандалами, я уже была твоей. С самого первого дня. С той книги Ремарка в моих руках, которая внезапно выскользнула из рук и упала к твоим ногам, вынуждая меня впопыхах броситься за ней и впервые оказаться у твоих ног, прямо перед тобой. Твой взгляд и миллиарды импульсов в моем теле. Возбуждающая и извращённая улыбка. Когда позже оказалось, что правильная и недоступная девочка была твоей с той самой минуты. Тебя это заводило, вынуждало на стену лезть и порождало желание сжать пальцы на моей шее сильнее обычного, чтобы я больше никогда и никому не досталось.

Твои ладони скользят к моей груди, толчки становятся жёстче, когда я содрогаюсь под тяжестью твоего тела, понимая, что сексом в библиотеке ничего не закончится, потому что дома ты вновь окажешься между моих ног, вырисовывая изгибы моих коленей губами, прежде чем твой язык нащупает каждую из известных тебе точек на моем теле, наблюдая, как я забываю себя.

Я помню тот секс в библиотеке и ощущение тебя в себе даже после того, как ты кончил и влаги во мне стало ещё больше. Твой поцелуй за границу волос, убирая их на одну сторону. Контраст твоих бледных рук и чёрных, как смоль, локонов. Твой хриплый голос, звук моего застегнутого платья и запах секса, смешанного с твоим собственным. Моя жизнь – фрагменты с тобой, мелькающие картинки, сменяющиеся перед глазами.

Тебя настолько нет, что ты везде. Перекатами и переливами. Бессонными и сладкими ночами, безумием, разделённым на двоих. Ты течёшь в моих венах, как Cabernet Sauvignon. С того июньского вечера прошло слишком много времени, сейчас зима в самом разгаре, я сижу на краю стола в твоей рубашке после ещё более безумного секса, пока ты наводишь на своём рабочем месте порядок после важного звонка. Очередная встреча, вереница совещаний и всеобщего поклонения тебе одному. Ты всегда любил это не меньше, чем меня. Услышь ты голос моих мыслей, то наверняка возмутился бы – за все четыре года ты не брал ни одной командировки, ставя меня выше каких-либо рабочих поездок.