И кто я такая, чтобы возражать?
Клери помогла мне со спиной и с остальными гигиеническими процедурами, поливая
чуть теплой водой из котелка. Размяла чистые листья, положила на спину.
Сорочкой пришлось пожертвовать - ее мы разодрали на полосы и обмотали меня с
листьями. Чистое платье, носки и туфли - и все, я готова в путь, Клери тоже
торопливо помылась, переоделась, начала собирать наше имущество - посуду,
остатки хлеба и сыра, несколько варёных яиц. Молоко, к сожалению, пришлось
вылить, по жаре оно за день испортится. Но Пеструха вечером ещё обещала дать
молока. В жестяную фляжку налили воды, которую заранее прокипятили. Мало ли
какая зараза тут водится? Корову опять привязали, но верёвку сделали длиннее и
свободнее, теперь она от нас не убежит. Лошадь запрягли и двинулись опять по
заросшей колее.
Так мы и ехали до самого вечера.
Днём остановились примерно на час, чтобы дать отдых измученным животным и
перекусить самим. В ход пошли оставшиеся вареные яйца, чёрствый хлеб и сыр.
Запили все это водой из фляжки и двинулись далее. По словам Клери, до поместья
не так далеко, но придется останавливаться на ночь. И животные устали, и она
беспокоится, что в темноте не увидит нужный поворот к плантации, и уедем
невесть куда. Лучше выедем на рассвете и ранним утром приедем домой.
Я была полностью согласна с этим
планом, рисковать и я не хотела. Да и оттянуть бы миг счастливого возвращения
на плантацию. Как меня там примут? То, что у меня появится много странностей -
это наверняка. И будут ли рады такой дочери неведомые родители? Свое попадание
я уже осознала и приняла, когда первый раз увидела свою внешность. Даже ради
самого крутого розыгрыша никто не будет столь кардинально менять мне лицо и
тело.
Остановились на ночлег мы ещё засветло, чтобы
успеть обиходить и покормить животных. Неподалеку, метрах в двадцати, протекала
толи очень маленькая речушка, толи крупный ручей. Клери уже привычно принялась
носить воду, чтобы напоить всю нашу живность. Я опять покормила птиц, собрала
свежие яйца, подоила корову и принялась запасать хворост. Затем и Клери
присоединилась ко мне, топлива надо много, чтобы огонь горел всю ночь.
Оставив няню на заготовке дров, я
решила проверить речку - вдруг удастся что-нибудь поймать на ужин? Дед Михась
показывал мне, как можно ловить раков и даже рыбу голыми руками. Рыбу я ни разу
так не ловила, а раков доводилось. Речка была неглубокой, мне чуть выше колена,
и с каменистым дном. Легла на живот, прямо на берег, и всмотрелась в воду.
Раков здесь точно нет, они не любят такую воду - чистую и быструю. А вот рыбки
вились стайками. Но это все мелочь.
Вдруг стайка мелочи шустро
сорвалась с места и бросилась врассыпную. Появилась рыба покрупнее, похожая на
радужную форель. Во всяком случае, я так решила, пусть будет форель. Выждав
время, пока рыбина успокоится и встанет на одном месте, я резким движением
подхватила ее под жабры и выкинула ее на берег, в траву. Подождала минут десять
и поймала ещё одну рыбу. Все, нам хватит и на утро. Ее можно и запечь просто в
листьях или глине, если найдем.
Выпотрошенную рыбу принесла к
костру. Бедная Клери уже и сказать ничего не могла, только открывала и
закрывала беззвучно рот. Пока она искала глину, я решила сварить нечто вроде
молочной каши из той крупы или муки. Плохо только то, что нет ни соли, ни
сахара. Вернувшаяся няня с глиной, послушав мои сетования, ушла куда-то, вскоре
вернулась, принеся какие-то корешки. Вымыв их и поскоблив ножом, велела бросить
их в кипящее молоко, а потом вынуть. Каша будет сладкой. Я удивилась:
