— Нравится? – севшим голосом спрашивает он.
— Угу. Только я бы предпочла что-нибудь более существенное, - ляпаю, не подумав, чтобы как-то разрядить возникшее напряжение.
Воронцов нажимает на кнопку вызова официанта.
— Хочешь что-то конкретное или попросить меню?
— Да нет, не надо. Я просто так сказала… - бормочу сконфужено.
— На морепродукты нет аллергии? – интересуется мой визави.
— Нет, - отрицательно мотаю головой.
Артём разговаривает с официантом, но я даже не слушаю, что он там заказывает. Мне ужасно стыдно. Получается, я как будто выпросила ужин, на который мужчина не рассчитывал.
Вскоре нам приносят большую тарелку с устрицами. Перламутровые раковины и дольки лимона лежат во льду.
Выглядит это красиво. На вкус – полный отстой. Морщусь и думаю только о том, как бы не выплюнуть склизкую гадость, а заставить себя проглотить. Запиваю большими глотками шампанского. Нет. Этот деликатес совершенно не пригоден для еды. Ну или я не создана для того, чтобы стать гурманом.
К моему облегчению появляется официант с блюдом, на котором разложены креветки, мидии и кусочки осьминога. А ещё в дополнение к морскому ассорти прилагается корзинка с тёплыми булочками. Это гораздо лучше. Понятнее моим рабоче-крестьянским вкусовым рецепторам.
— Расскажи что-нибудь о себе, - просит Артём, когда мы заканчиваем поглощать креветки.
— Что ты хочешь знать? Спрашивай, - в данный момент я сыта и настроена абсолютно миролюбиво.
— Почему ты ни с кем не встречаешься? – прямой вопрос прилетает незамедлительно. Ну да. Воронцов же говорил, что не любит ходить вокруг да около.
Я могла бы начать ёрничать, мол, как это «ни с кем»? С подругами встречаюсь, с родственниками. Но пузырьки шампанского уже проникли в мой мозг. Он расслаблен и не хочет пикироваться. Поэтому отвечаю как на духу:
— У меня не очень получается строить отношения с мужчинами.
— Почему?
— Не знаю. А почему ты решил вернуться из Англии в Москву? – надо скорее сменить тему, пока чудесный вечер не превратился в сценку «На приёме у психоаналитика».
— Так сложились звёзды, - туманно произносит Воронцов.
Ага, не хочет обсуждать данный вопрос. Мою догадку подтверждает следующая фраза Артёма:
— Кстати, смотри какое звёздное небо сегодня.
Поднимаю голову. Да, небо и впрямь красивое. Обычно в Москве не увидеть звёзд, но сейчас по черничному небосклону рассыпались крупные бриллианты далёких светил.
Помолчав несколько минут, встаю с кресла и подхожу к заграждению у края крыши. Вглядываюсь в огни ночного города. Они причудливо стекаются вдалеке в тонкие ниточки. Словно рой светлячков накрывает чёрные силуэты зданий. Однако набережная и Кремль видны отчётливо.
Воронцов встаёт рядом и смотрит вдаль. Раздаётся известная мелодия. Магический голос Фрэнка Синатры завораживает.
Артём разворачивает меня к себе. Не говоря ни слова, мы начинаем медленно двигаться под песню «Незнакомцы в ночи». Я чувствую обжигающе-горячие мужские ладони на своей талии. Кожа покрывается мурашками. Они настолько заметные, что тонкая ткань платья не способна их скрыть. Воронцов скользит руками по спине. Что удивительно, не вниз, а вверх. То есть не пытается облапать мою задницу, а хочет согреть. Вероятно, он подумал, что гусиной кожей я обязана холоду, а не его близости. Замираю на вдохе и больше не дышу.
«Незнакомцы в ночи, два одиноких человека. Что-то в твоих глазах так призывало. Что-то в твоей улыбке возбуждало. Что-то в моём сердце говорило: “Ты должна быть моей”», - баритон американского певца проникает в самую душу.
