– Я не буду переодеваться перед незнакомцем в темном и безлюдном переулке, – бурчит она, шмыгнув носом. – Я даже имени твоего не знаю.
Ухмыльнувшись, толкаю крышку багажника и протягиваю ей белую футболку. Несмотря на свой скептицизм, девушка берет ее.
– Птенчик, поверь мне, благодаря твоей блузке я уже все рассмотрел, – мои глаза вновь опускаются к груди незнакомки, и губы расходятся в улыбке.
Девушка, выругавшись, быстро прикрывается, хотя это больше не нужно, учитывая полную темень.
– Грубиян! – шипит она.
Ее кофейные глаза впиваются в меня. Даже в темноте мне видны прожилки цвета кленового сиропа. Она чертовски красива. Мягкие черты лица и эти манящие губы. У девушки нет акцента, но она явно имеет латиноамериканские корни. Жгучая, как ад, с плавными изгибами и потрясающими волосами.
– Можно и так, – сую руки в карманы брюк и пожимаю плечами. – Но меня зовут Николас.
Девушка, сверкнув глазами, разворачивает футболку.
– Отвернись, Николас, – напряженно просит она.
Хватаюсь за сердце и театрально ахаю.
– Неужели ты не позволишь мне произвести осмотр и оказать тебе первую помощь? – указываю пальцем на свою грудь. – Кофе был очень горячим.
Девушка закатывает глаза. Она все еще злится на меня, но все же на ее сердцевидных губах расцветает небольшая улыбка. Склонив голову набок, она прищуривает глаза.
– Позволю, если предоставишь документы о твоем медицинском образовании, – говорит она, продолжая соблазнительно улыбаться.
Мне бы очень хотелось стать медбратом в эту секунду, чтобы обследовать место ожога, а долбаный диплом Гарварда сжечь к чертям.
– Я мог бы их сделать, но не хочу начинать наше знакомство со лжи, – подмигиваю ей, на что девушка хмыкает. – Ты, кстати, до сих пор не представилась.
Незнакомка вместо ответа отворачивается, стягивает блузку через голову, и ее темные шелковистые локоны ниспадают на спину. За секунду, на которую она мне показывает небольшой участок своей кожи, я успеваю с десяток раз проклясть дерьмовое освещение в переулке. Девушка надевает мою футболку и разворачивается, показывая мне свое чудесное лицо.
– Лилиана, но можно просто Лили, – протянув руку, говорит она.
С удовольствием сжимаю ее горячую ладонь в своей. Лили очаровательно улыбается, и на ее щеке появляется ямочка. Она прикусывает нижнюю губу и забирает свою руку.
– Я, пожалуй пойду. Спасибо за футболку, – Лили указывает на маленький логотип у сердца. – Думаю, она сполна восполнит потерю блузки.
Лили собирается уходить, но я хватаю ее за локоть, останавливая. Мое расшалившееся воображение уже рисует, как она будет ходить в этой футболке босая по моему дому. Только в этой футболке и больше ничего. Лили кидает взгляд на мои пальцы, касающиеся ее кожи, и вопросительно приподнимает одну бровь.
Любой бы психолог, которым я плачу за то, чтобы держали меня в строю, сейчас бы кричали, как заведенные, о том, что я променял одну зависимость на другую. Мой член повидал столько женщин, что мне бы пора начинать беспокоиться за него. Дело не только в Селене и моей безответной любви. Без наркотиков и алкоголя жизнь, как считает мой зависимый мозг, перестала быть такой же яркой. Женщины – блондинки, брюнетки, рыжие, лысые – добавляли в нее красок.
Сейчас я хочу краску цвета «Лили».
– Как же я могу отпустить тебя, не попытавшись загладить свою вину? – ухмыльнувшись, спрашиваю я. – Позволь мне угостить тебя ужином, птенчик.
