— Чего? — подходит недовольный, что я его от стройки песочного замка оторвала.
— Можешь калитку открыть? — спрашиваю с хитрым прищуром.
— А мне что за это?
Шарю в кармане — нахожу конфету и демонстрирую её Ваське.
Он воодушевляется и… запросто берётся за калитку, толкает, заходит ко мне во двор. А я его не приглашала даже.
— Фляги в баню занесёшь, шоколадку дам, — обещаю Васе.
Он с радостью берётся за дело, а у меня тысяча мыслей в голове. Приехала называется в Любушки за спокойной жизнью.
6. Глава 5
Халупу мне Колян, конечно, выделил совсем убогую. Не дом — балок дырявый на заросшем полынью участке. Вместо кровати у меня теперь нары, а вместо домашнего кинотеатра старый радиоприёмник, который ничего, кроме помех, поймать не в состоянии. Хорошо хоть связь в этих чёртовых Любушках есть — интернет на смартфоне пашет. Но хреновато.
Я в лесу привык жить с комфортом, а тут населённый пункт — и такая фигня нездоровая. Люди. Больше добавить нечего.
Завариваю себе чай в котелке — костёр прямо у балка развёл — и сажусь на перевёрнутое ведро. Думы думать буду, тяжёлые.
— Здаров! — Коля шагает ко мне по дороге, рукой машет.
— Здоровались, — отвечаю, когда он подходит. — Новости есть? — наливаю чай в эмалированную кружку.
— Лерка дома с дочерью. Поговорил с ней немного.
— О чём? — сплёвываю листик заварки, поднимаю глаза на Коляна.
— Мужик у неё есть. Он в городе сейчас.
Что бы стоящее узнал, участковый доморощенный. Я в курсе про мужика Леры. Неинтересно.
— Я терплю Валерию только потому, что моя дочь считает её матерью. Девочка больше никого не примет на эту роль.
— Да знаю-знаю, — Колян поправляет фуражку, — законы стаи, чтоб их.
— Волчонок не может полноценно расти без материнской любви. А тебе, Колян, я бы посоветовал с уважением относиться к закону. Ты мент всё-таки, — хмыкаю.
Молчит господин полицейский, папку кожаную открыл, в бумажках роется. Сказать нечего? Я не сомневался. Такие, как Николай, живут среди людей и законы стаи не чтят. Зря.
— Держи удостоверение, — протягивает мне корочку лесничего. — Шибко только не свети.
— В курсе, — смотрю на печать, подпись кого-то важного и собственное фото в документе. — Выглядит как настоящее.
— Выглядит… — бурчит мент. — А по сути — липа. Вскроется — головы полетят.
— Если ссышь, не стоит мне помогать, — встаю и кидаю удостоверение в раскрытую папку в руках Коляна. — Бабки верни.
— Что ты завёлся? — Колян втюхивает мне корочку. — Просто предупредил.
Просто… Деньги ты любишь, Николай.
— Иди, — киваю на дорогу. — Отдохнуть хочу. Мне ещё ночь не спать.
— Ян, ты это самое… шибко-то не шуми. В деревне везде глаза и уши.
Ой, ссыкло ты, Коля! Мысли не озвучиваю — участковый сам знает о своей трусости. Как этого оборотня в погонах земля носит? Риторический вопрос.
— Что считаю нужным, то делать буду. Иди работай.
Выливаю остатки чая на траву, бросаю кружку рядом с костром и иду в балок. Терпеть не могу трусов и прочих пресмыкающихся гадов.
***
Остаток дня и весь вечер я как на иголках. Завтра день «Хэ» — у меня душа не на месте. Почему соседка настаивает на том, чтобы я пустила к дочери незнакомого мужика? Загадка, блин! Шурино слово для меня имеет авторитет, но хотелось бы услышать аргументы. Она обещала всё объяснить позже, и это «позже» напрягает. Радует одно — встреча при ней состоится. Не думаю, что Ян решится на что-то плохое при Шуре.
Готовлю Машу ко сну, размышляя, как из визита дикого папочки выжать пользу. Поговорить с ним ещё раз, чтобы тест на отцовство сдал? Ох, надо. Если отец, то пусть суд определит его права. Страшно. Но я за правду и справедливость.
