Она медленно сползла по стене, обхватив колени руками. Внутри всё сжалось в тугой узел боли и отчаяния. Как она могла оказаться в такой ситуации? Как обычная поездка на велосипеде привела к тому, что теперь она должна… должна…
Мысль не желала оформляться до конца, словно сознание защищало её от полного осознания ужаса положения.
Тихий стук в дверь вернул её к реальности.
– Всё в порядке? – спросил женский голос с другой стороны. – Вам помочь?
Марьяна вытерла слезы тыльной стороной ладони и глубоко вздохнула, пытаясь собраться.
– Нет, – ответила она, поднимаясь на ноги. – Я сейчас выйду.
Она посмотрела на себя в зеркало ещё раз. Глаза покраснели от сдерживаемых слез, но в них появилось что-то новое – решимость. Если это её судьба, если это цена, которую она должна заплатить за свою беспечность, то она встретит её только с поднятой головой.
"Я справлюсь," – сказала она своему отражению. – "Я всё преодолею."
С этой мыслью она открыла дверь, готовая к своему преображению – не только внешнему, но и внутреннему. Готовая стать той, кем ей придётся быть следующие два года. Любовницей человека, которого она боялась и кажется уже ненавидела.
Точка невозврата была пройдена. Теперь оставалось только идти вперёд, в неизвестность, которая пугала больше, чем любой кошмар.
Буквально через полтора часа Марьяна застыла перед зеркалом, не узнавая отражение. Перед ней стояла незнакомка – изысканная, элегантная, словно сошедшая со страниц глянцевого журнала.
Платье цвета шампань облегало её фигуру, подчёркивая каждый изгиб с деликатной нежностью. Лёгкая ткань струилась вдоль тела, словно жидкое золото, лодочки в тон, на тонкой шпильке, делали её ноги визуально длиннее, придавая походке грациозность лесной нимфы.
Её распущенные черные волосы, с ровным срезом, каскадом спадали вдоль спины, напоминая полночный водопад в лунном свете. Каждая прядь блестела, словно была соткана из тончайших шёлковых нитей, отражая свет мягким мерцанием.
Большие зелёные глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, смотрели из зеркала с какой-то затаённой грустью, которую не смог скрыть даже искусный макияж. Нюдовые тени, придавали взгляду глубину и таинственность, а лёгкий хайлайтер на скулах, создавал эффект внутреннего сияния, словно кожа была освещена изнутри мягким светом. Губы, подчёркнутые персиковым блеском, казались нежными лепестками только что распустившегося цветка.
Это была она – и одновременно другая девушка, смотрящая на неё из зеркала. Словно бабочка, вылупившаяся из кокона, прекрасная, таинственная и чужая.
Дверь неожиданно открылась, разбивая хрупкий момент самосозерцания, и на пороге появилась знакомая секретарша. Она окинула Марьяну оценивающим взглядом, не выказав никаких эмоций, словно перед ней стоял не человек, а манекен, успешно подготовленный к показу.
– Следуйте за мной, – произнесла она тоном, не предполагающим возражений.
Марьяне ничего не оставалось, как подчиниться, теребя в руках свою поношенную сумку, куда она с трудом запихнула свои вещи, которая выглядела нелепым диссонансом рядом с её новым обликом.
Каждый шаг, по коридору, отдавался в сердце глухим ударом. Она шла как приговорённый к казни, считающий последние метры до эшафота. Звук её каблуков по мраморному полу звучал как финальный аккорд, отсчитывающий секунды до неизбежного.
Открыв перед ней дверь уже знакомого кабинета, секретарша чуть поморщилась, глянув на её ношу, но промолчала, словно не желая тратить слова на что-то настолько незначительное.
