Динамическая сущность характерологии В. О. Пелевина - страница 7

«Самая проблема человеческих характеров не изначальна в литературном искусстве» [41, 60].

В народных сказках и героическом эпосе герои только исполнители действий, а о их характеристике не может идти и речи. Бедно, стереотипно изображавшиеся переживания полностью зависели от развертывания событий в сюжете: сказочного героя постигла беда – «катятся слезы горючие», «резвые ножки подкосилися». Ценно высказывание Д. С. Лихачёва, охарактеризовавшего жития конца XIV – начала ХV вв.: «В центре внимания писателей оказались отдельные психологические состояния человека, его чувства, эмоциональные отклики на события внешнего мира. Но эти чувства, отдельные состояния человеческой души не объединяются еще в характер» [148, 64].

В современном литературоведении смысловую эволюцию понятий «характер» и «тип» подробно описывает В. Е. Хализев в книге «Теория литературы». Он пишет, что в XIX веке возобладала новая концепция искусства, как познания, опирающаяся на опыт реалистического творчества. В эту эпоху преодолевались и одновременно синтезировались более ранние теории подражания и символизации. Базовые понятия этой концепции, поставившие в центр образ человека в искусстве – это тип и характер.

Слово «тип» (типическое) применительно к искусству используется, по меньшей мере, в двух значениях. В одних случаях исследователи отталкиваются от этимологии слова: «образец», «отпечаток». Это служило, прежде всего, классификаторским задачам (типы личности). Типическое при этом связывается с представлением о стандартном, лишённом индивидуальной многоплановости, воплощающем некую повторяющуюся схему. Тип в данном значении слова означает один из способов художественного воссоздания человека, воплощение в персонаже какой-то одной черты, одного повторяющегося человеческого свойства. Пример для сравнения – «живые» персонажи А. С. Пушкина, В. Шекспира и «типы одной страсти» Мольера [211, 23]. Таким образом понимаемые типы в литературе связаны с традицией рационализма XVII–XVIII вв. Соглашаясь с В. А. Грехневым, Хализев считает, что такие типы присутствуют и в поздней литературе, запечатлевая «массовидное» начало в облике людей, которое насаждается цивилизацией и возрастает в жизни, все более отпадающей от культуры. Почвой для типов в литературе становятся не столько крупно выраженные проявления всеобъемлющих страстей или пороков, сколько усредненные формы того и другого, слабо тлеющая душевная жизнь толпы, виды духовной стадности («Мёртвые души» Н. В. Гоголя, произведения А. П. Чехова, рассказы М. М. Зощенко) [211, 23]. Тип может пониматься гораздо шире: любое воплощение общего в индивидуальном. Происходит некая универсализация термина.

В Новое время под характером начали понимать внутреннюю сущность человека, прежде всего то, что она сложна, многопланова, не всегда полно явлена во внешнем. Теперь писатели и поэты стали воссоздавать персонажей в качестве характеров и зачастую одновременно, как осуществляющих себя личностей (Гринев в «Капитанской дочке» А. С. Пушкина, Пьер Безухов и К. Левин у Л. Н. Толстого, Алексей Турбин у М. А. Булгакова, доктор Живаго у Б. Л. Пастернака). Такое понимание характера очень органично накладывается на многих главных героев произведений Пелевина: Андрей из «Жёлтой стрелы», Вавилен Татарский из «Generation ‘П’», Рома из «Ампира В».

Понимание характера как социально-исторической конкретики человеческого бытия было центральным в марксистском литературоведении. В. Ф. Переверзев считал, что сущность искусства сводится к воспроизведению психологии и характера, свойственных определённой форме жизни; образ является проекцией социального характера, находимого писателем в действительности. Но более всего распространено смысловое наполнение слова «характер», под которым понимается не жизненная основа изображаемого, а персонаж, воспроизведённый в многоплановости и взаимосвязи его черт, и поэтому воспринимаемый как живое лицо. Это в наибольшей мере характерно для реалистического искусства ХIХ века. Установка на сотворение и воссоздание характеров как живых лиц в многообразии их свойств открыла искусству, особенно литературе, путь к освоению человеческого мира как индивидуально-личностного. Что касается реального человека, то в качестве полноценной личности он начинает проявлять себя, когда он внутренне независим от стереотипов и предписаний социума. М. М. Бахтин считал, что личность раскрывается только диалогически (как «ты» для «я») [37]. Человек, как личность, одновременно живёт в мире некоторых правил, которых старается придерживаться всегда. С другой стороны, он всё время в состоянии нескончаемого процесса формирования, саморазвития, самопознания; остаётся незавершённым. Делая обзор понятия «характер», Хализев пишет, что в Европе человек начал осознаваться как личность в средние века, что связано с возникновением христианства. Возникает вопрос, а что с другой – нехристианской половиной мира, когда там человек начал осознаваться как личность?