Султан сидел в кабинете, обхватив голову руками. Шадие увели на женскую половину, напоили успокаивающими травами. А он не хотел видеть кого бы то ни было. Даже Сабиху. Младшая дочь пыталась поговорить с отцом, поддержать и ободрить, но от этого Вахидеддин чувствовал себя более жалким и несчастным. Лишь оставшись совершенно один, он подумал о найме детектива. Есть же специалисты, занимающиеся розыском людей. Они умеют допрашивать и собирать информацию. Всё так просто! Позвать такого человека – пусть найдёт шехзаде! И в следующую же секунду в голову ему пришла мысль: «Если привлечь детектива, то дело вскроется, и доверие к династии упадёт. Люди будут говорить, что если они себя не смогли защитить, то что уж говорить о стране и народе». Люди поддерживали династию по той простой причине, что династия приносила расплату и наказание всем тем, кто угрожал нации, кто обижал народ. Он принял на себя ответственность за династию и не может теперь подвести их, продемонстрировав свою несостоятельность как глава семьи. Он встал во главе этого народа и не может разочаровать их, как это делал его слабовольный брат Решад в течение многих лет. Он стал халифом и, как духовный лидер, не может личные интересы ставить превыше интересов всего исламского мира.
Сердце охватил пожар. Неужели он должен и здесь сидеть в бездействии и ждать, что всё устроится без его вмешательства? Как он может бороться за империю и независимость, если не способен найти в себе сил и храбрости бороться за сына? Чувства раскалились до предела. Сердце сжалось так, словно обняло иглы внутри. Больно. Тяжело дышать. «О, Аллах, помоги, не оставь моего сына», – прошептал султан.
В дверь постучали. Вахидеддин поднял голову в надежде.
– К вам пришёл британский посол, повелитель.
– Не хочу никого видеть! Пусть уходит! – прокричал султан, закашлявшись.
– Это важно, повелитель. Он говорит, что это очень важно.
– Что сейчас может быть важнее моего сына? – с горечью прошептал Вахидеддин, облизывая пересохшие губы.
«Но я всё равно ничего поделать не могу. Вдруг это поможет моей бедной стране», – подумал султан.
– Пускай, – прокричал Вахидеддин, поправляя одежду и надевая феску.
В комнату вошёл высокий мужчина в военной форме. «Генерал», – определил султан по знакам отличия. Мужчина выглядел ровесником султана. Рядом с ним, почтительно кланясь и приветствуя Вахидеддина по всем правилам, семенил переводчик.
– Это Джордж Милн, – представил он генерала. – Ему поручено возглавлять высадку британских войск, которые уже в пути.
– Он говорит, что пока вы не ратифицируете перемирие, они не смогут высадиться.
– Им нет нужды дожидаться, когда будет сформировано правительство, ведь оно, в любом случае, не нужно.
– После составления мирного договора будут назначено своё правительство для каждого региона, в зависимости от того, кому отойдут территории.
Генерал говорил, переводчик объяснял сказанное им, а султан чувствовал, как падает в бездну. И у неё нет дна. И ветер в этой бездне не свистит, а разрезает кожу, впиваясь до костей.
Когда генерал замолчал, рассматривая султана, Вахидеддин вдруг понял, что готов вцепиться в горло этому человеку зубами и разорвать артерию. Чтобы тот умирал, истекая кровью прямо на руках у султана. Что говорит этот человек? Как он смеет произносить такое вслух, да ещё в присутствии потомка Османа?
– Какая наглость, – прошептал Вахидеддин. – Не переводи! – остановил переводчика.
