— Подсматриваешь?
— Нет.
— А чего тогда стоишь?
— Жду, когда вы уйдёте. Кто-то обронил монетку, хочу забрать.
— Во, дурень! — рассмеялся третий игрок.
Тиба никогда не был в городе и не знал, как выглядят городские жители. Всех людей, непохожих на дворян, купцов, коробейников, батраков и наёмников, он причислял к горожанам.
— Дурень, — вяло согласился Тиба с горожанином.
Наёмник заглянул под стол:
— Там ничего нет.
Без лишних слов Тиба нырнул под скамью. Незаметно для картёжников выудил из кармана серебряную «корону». Выпрямившись, подкинул монету на ладони:
— Есть.
Наёмник нахмурился:
— Везёт же дурням. — И уткнулся в карты.
— Ваш ход, — напомнил ему горожанин.
Перекатывая монету с пальца на палец, Тиба рассматривал картинки на листочках в руках наёмника: висельник, дева с обнажённой грудью и старец с посохом.
— Вы долго думаете, — проворчал купец.
Наёмник положил на стол висельника и деву. Сверху легли карты с изображением палача и рыцаря. На виске вояки заблестели капельки пота. Проигрывает, решил Тиба.
— Мой черёд, — сказал купец. Бросил на стол карту, на которой был изображён какой-то уродец с человеческим телом и головой козла, и громко хлопнул в ладоши. — Сегодня удача на моей стороне.
Досадливо покряхтев, горожанин вытащил из дорожной сумки золотые часы на цепочке. Нечто подобное Тиба видел у своего господина — лорда Айвиля.
Наёмник смотрел на победителя и не шевелился.
— Ваш меч, — проговорил купец, пряча часы в карман кафтана.
У Тибы застыла кровь в жилах. Наёмник проиграл меч? Он поставил на кон самое святое, что есть у воина! Дьявольская игра! Ночь — поистине время дьявола!
Наёмник поднялся:
— Разрешите попрощаться с оружием.
Взял приставленный к скамье меч, замотанный в холстину. Снял ткань. Провёл кончиками пальцев по ножнам. Поцеловал навершие эфеса в виде приплюснутого яблока. Обхватил ладонью рукоять, обнажил клинок… и рубанул с плеча. Меч застрял в шее купца. Тот, не до конца понимая, что произошло, мазнул пятернёй по окровавленному кафтану и обмяк на скамье.
Разевая рот в беззвучном крике, горожанин кинулся к двери. Не ожидая от себя такой прыти, Тиба метнул ему в спину нож. Клинок вошёл между лопаток. Тело с грохотом рухнуло на пол. Спящие на лавках мужики заворочались, подняли головы и выпучили глаза.
На ступенях заверещала шлюха. Тиба швырнул в неё бочонок с недопитым пивом и проорал наёмнику:
— Бежим!
— Застряло в кости, — прокряхтел вояка, дёргая меч. — Не могу вытащить.
— Меч надо точить каждый день! — рявкнул Тиба и запустил лампой в хозяина, возникшего наверху лестницы.
Тот не успел увернуться. Масло вместе с огнём выплеснулось на домашний халат. Хозяин с воплями скрылся в коридоре, в котором уже слышались голоса разбуженных шумом постояльцев.
Тиба свалил тело купца со скамьи на пол. Наёмник упёрся сапогом мертвецу в грудь, выдернул меч. Схватив ножны и дорожный мешок, помчался к выходу.
Вспомнив о самом главном, Тиба упал перед купцом на колени и принялся шарить по карманам.
Наёмник распахнул дверь:
— Быстрей!
Стиснув в ладони бронзовый жетон с эмблемой Небесной Стаи, Тиба вытащил нож из спины горожанина и, вытирая клинок о штаны, выскочил в серый рассвет.
Беглецы кинулись к конюшне, она оказалась заперта изнутри. Полагая, что запор хлипкий, наёмник с разбега врезался в ворота. Взвыв, потёр бок. Со злостью ударил сапогом в тесину. Грохот, ржание перепуганных лошадей в стойлах и доносящиеся из таверны крики грозили поднять на ноги всю деревню.
