Последнее обвинение – в нежелании присягать – конечно, очень важно, однако стоит в непосредственной связи и с предыдущими обвинениями. Что было «на самом деле», какие планы строил Хованский, этого мы, вероятно, не узнаем никогда. Связаны были его планы только с Вольдемаром, или же и с самим собою; и этого мы, конечно же, не узнаем. В ссылке Хованский оставался недолго. Слова в приговоре о том, что за подобные деяния следует казнить, показывают, какое значение придавал молодой царь поведению Хованского. Но казнить такое лицо молодой Романов, конечно, не мог решиться. На казнь человека столь знатного отважился бы разве что Рюрикович Иван Грозный. Но ничего, пройдет чуть более ста лет, – и Романовы окрепнут настолько, что будут казнить всех, «кого понадобится».
Интересна дальнейшая судьба семейства Хованских. Судьба эта наводит на мысль о том, что Алексей Михайлович имел основания опасаться их. Уже при Софье Алексеевне двое Хованских, отец и сын, будут обвинены в заговоре против Романовых и казнены. Но интересно, что казнь эта не была публичная, а, напротив, поспешная, скоропалительная; «вершил» Хованских не «палач-профессионал», а простой стрелец. Хованских захватили врасплох, поспешно прочитали им приговор и тотчас казнили, даже и не «на лобном месте». К чему была такая поспешность? Почему Софья не афишировала казнь Хованских? Или и она опасалась казнить публично Гедиминовича? А ведь Хованские ни много ни мало претендовали на престол. И, что хуже всего, имели основания для подобных претензий, были очень родовиты. Конечно, публичная казнь «таких людей» вызвала бы совершенно ненужные Софье толки… Произошло это уже в 1682 году…
Итак, мы видим, что царствование Михаила Федоровича завершилось неблагополучно. И неблагополучно началось правление его сына, Алексея Михайловича. Положение Романовых будто и укреплялось, и в то же время оставалось в достаточной степени шатким, непрочным…
Историк и романист Карнович-Валуа заметил в отношении Алексея Михайловича одну занятную деталь. В свое титульное прозвание второй Романов ввел латинское «clementissimus», переводившееся на русский язык как «тишайший» (хотя правильно – «благостнейший», «милостивый», «осененный благодатью»). Это титульное нововведение позднейшие историки и романисты восприняли в качестве характеристического свойства царя. И теперь им всем приходилось (и до сих пор приходится) худо-бедно объяснять, почему же этот «тихий человек» вел столь бурную жизнь.
И действительно, если нам еще трудно судить о характерах Михаила Федоровича, Евдокии Стрешневых и их дочерей Ирины, Татьяны и Анны, то о личности их сына Алексея и его второй жены Натальи Нарышкиных мы уже можем составить определенное мнение. Царствование Алексея Михайловича началось «непорядками». Мы можем предположить, что «порядка» не было и в его семье, которая теперь состояла из него самого и трех его сестер, Ирина была старше его, остальные две – моложе. Никогда, никогда мы не узнаем, как отнеслась Ирина Михайловна к высылке незадачливого своего жениха из России. Видалась ли она с ним? Суровость теремной жизни не следует преувеличивать. Мы уже поняли, что множество женщин имело доступ в женские дворцовые покои, и, конечно, почти все государственные и городские новости хотя бы в форме сплетен доходили до царевен. Вероятно, не столь уж затруднительно было даже завести любовную интригу. Во всяком случае, подобные толки о дочерях Алексея Михайловича и о его второй жене уже дошли до нас в письменной, что называется, форме. Но в отношении Ирины Михайловны все это не более чем романические догадки. Фактически мы ничего не знаем о сестрах Алексея Михайловича, кроме того, что они так и прожили всю свою жизнь незамужними. Разумеется, никакого законодательного акта, который запрещал бы царевнам замужество, не существовало. Более того, тот же боярин Морозов, воспитатель, а затем доверенное лицо молодого царя, прочил за себя царевну Анну Михайловну. Брак этот, конечно же, не мог состояться. И уже скучно объяснять, почему Алексей Михайлович не мог быть заинтересован в подобном увеличении своего семейства. Кем бы стали дети его сестры? Только соперниками его детей.
