— Оставь свои влажные фантазии своей девушке, если она у тебя есть, — фыркнула Тисса.
— Боже, Шеппард, как ты ее терпишь? Она хоть когда-нибудь улыбается? — хохотнул Уэсли. — Короче, займешь со своим кланом место выше, чем «Аксиома», — я забуду про свои претензии к «дементорам». И к тебе лично, каким бы изворотливым ты мне ни казался. Не сможешь — отдашь легендарку… которой у тебя нет. Ладно, мне пора. Если что, после школы я буду в «Буйной фляге» — вдруг захочешь зарегистрировать спор…
Уэсли, насвистывая, удалился. Тисса посмотрела ему вслед и произнесла сквозь зубы:
— Перебьется, гад. Да даже если бы нам было что поставить, шансов победить нет! Вот же урод, а…
— Главное, мы поняли, что это он. Ты записала, что он говорил?
— Да… Только это бесполезно, Алекс! Он ни в чем не признался. Офицер пошлет меня вместе с записью куда подальше.
— Значит, придется спорить, — вздохнул я. — Когда там Арена начинается?
[1] Особь, не имеющая ценности для общества.
17. Глава 15. Пробужденные
«Ты такой же азартный, как твой отец, — любила говорить мама. — Если чем-то серьезно увлечешься, то отдаешься этому с головой и надолго… до следующего увлечения».
Сейчас я сильно увлекся Дисгардиумом. Задор и кураж наложились на злость от нахального поведения Уэсли Чоу, умножились врожденным обостренным чувством справедливости, душевной теплотой, испытываемой к «дементорам», и привязанностью к Тиссе. Но все равно, прежде чем дать сердцу принять решение, я все просчитал. По крайней мере, попытался, исходя из имеющихся данных и логических выводов.
То, что я замыслил в отношении Большого По, базировалось на большом количестве «если». Слишком большом. Для успеха должно сойтись много факторов, и некоторые из них были пока только гипотезами. И тем не менее идея потягаться с «Аксиомой» захватывала воображение.
После школы мы слетали с Тиссой к парням в региональную больницу. Мы встретились в парке, полном вековечных дубов, на безмятежной аллейке у фонтана, который, к сожалению, не работал из-за холода. Дул сильный ветер, пригибающий небольшие деревья, залезающий под одежду, заставляя поеживаться, и мы все мерзли, но внутрь клиники не шли. У Эда в голове сидел огромный таракан насчет тем, которые нельзя обсуждать в общественных местах и внутри помещений. А разговор об «Аксиоме» и Дисе возглавлял рейтинг подобных табу. Выглядели парни нормально, только Ханг немного прихрамывал.
Из их объяснений я не узнал ничего нового, кроме того, что нападавшие выглядели старше и было их шестеро. В красочном исполнении Тиссы услышав подробности нашего разговора с Большим По, Эд психанул:
— Да я этот китайский мешок с дерьмом на части разорву! Он что, совсем озверел? Еще, сука, издевается! Арена! Ага, конечно! Нашел идиотов — проще забить на Дис.
— Хорошо, что до выхода в большой мир недолго осталось… — протянул Малик. — И да, Алекс, забей ты на него. Никто нас больше не тронет, так, припугнули разок, на этом все и закончится.
— Спустить ему это с рук? — зарычал Ханг. — Хрена с два! Не знаю как, но я отвечу! Год, два, десять — неважно! Не забуду!
— До Арены мало времени, — бесстрастно заявил Эд. — Все команды с низким рейтингом поделят на группы по пять, из которых только две выйдут в плей-офф. С уровнем ниже 20-го туда никто не суется. И у нас нет шансов уравняться даже с ними, не говоря уже об «Аксиоме».
— Они так сильны? — спросил я.
