Спустя неделю после своего приезда в Москву, на одной из вечеринок, куда меня пригласили друзья-офицеры, я познакомился с Мариной. Не знаю, что тогда руководило мной, но уже через три дня я сделал ей предложение, а перед самыми ноябрьскими праздниками она стала моей официальной женой. После проведенных в объятиях Рамоны дней я уже просто не представлял себя без постоянно находящейся рядом женщины. Мне нужно было ежедневно ощущать ее присутствие в доме, без которого жизнь вдруг стала казаться скучной, серой и невыносимой. Впрочем, Марина осточертела мне уже через полгода, и я без малейшего сожаления отправил ее к сдувающему с нее пылинки очередному воздыхателю.
А от Рамоны я время от времени получал поздравительные открытки с пожеланиями счастья, здоровья и успехов в личной жизни. Так продолжалось два года, затем все оборвалось. И вот ровно месяц назад я снова обнаружил в своем почтовом ящике красочную почтовую карточку с теперь уже заграничными эстонскими марками… И так же, как раньше, – ни малейшего намека на что-то более значительное, чем обычные поздравительные эпитеты в честь прошедшего дня рождения. Но каким-то шестым чувством я понял – она меня ждет…
Спустя час после того, как «Волга» Березовского высадила меня возле ближайшей станции метро, я уже сидел в автобусе Санкт-Петербург – Таллин и думал о предстоящей мне через несколько часов встрече.
Равномерный гул двигателя и накопившаяся усталость сделали свое дело – автобус еще не успел выехать за пределы Ленинграда, а я уже спал, не обращая никакого внимания на сидящего ря-дом со мной мужика с белым, как поросенок, бультерьером на коленях.
Позади у меня был самый трудный и самый сумасшедший день в моей жизни.
Сразу же, как только я сошел с автобуса в самом центре Пярну, бросилось в глаза поразительное запустение и неизвестно куда исчезнувший лоск некогда популярного курорта. Несмотря на то, что на календаре еще не закончился отведенный лету срок, а горячее солнце располагало к проведению свободного времени именно на пляже, загорающих почти не было. Пляж находился всего в нескольких десятках шагов от остановки автобуса Таллин – Пярну, так что я, вероятно, более полагаясь на полузабытые воспоминания семилетней давности, чем на логику, первым делом поспешил именно к морю.
Что я надеялся там увидеть? Такие же, как несколько лет назад, жизнерадостные лица отдыхающих? Или толстую эстонку, кричащую во всю глотку при виде случайно оказавшегося посередине обители нудистов мужчины в красных шортах и десантной майке? А может быть, я снова хотел, чтобы до меня, прямо как раньше, дотронулась своей горячей ладошкой незнакомая светловолосая девушка? Ни на один из задаваемых самому себе вопросов я не мог найти точного ответа. Но ноги сами несли меня на место нашей первой встречи с Рамоной.
Конечно, ее там не было. Там вообще никого не было, если не считать мальчишек, гоняющих полусдувшийся футбольный мяч где-то вдалеке. Я аккуратно смахнул с вкопанной в песок скамейки редкие крупицы песка и сел, внезапно почувствовав необъяснимую свинцовую тяжесть в ногах. Сильный ветер с моря обдувал мне лицо и трепал короткие волосы, уже кое-где просвечивающие неизвестно когда высыпавшим на них серебром седины. Я уже не тот, что семь лет назад… Конечно, сорок – это не шестьдесят и даже не пятьдесят, но тогда, сразу после Афганистана, я чувствовал себя более молодым, более полным энергией и жизненной силой. Как поется в популярной песне: «А годы летят, наши годы как птицы летят…» Позади у меня война, служба Родине и любовь. А впереди?.. Если б знать! Судя по последним событиям – ничего хорошего. По крайней мере, если я не приложу для этого все свои силы, без остатка.
