Над поляной повисла удивлённая тишина, нарушаемая только звоном узды и фырканьем лошадей.
– Оказывается, это не просто бродяга, а чей-то бастард, – зло рассмеялся барон.
– Вы слишком опрометчиво судите людей по себе, лэр, – на безукоризненном первоязыке ответил Лёха. – Боюсь, за такое оскорбление вам могут обрубить уши.
Произнося всё это, Лёха отступал к кустам, становясь так, чтобы видеть и барона, и его слуг.
– Ты ещё разговаривать будешь, мерзавец? – взвыл барон, вскидывая плеть.
Помня, что патронов мало, а свидетелей много, Лёха быстро шагнул вперёд и, оказавшись прямо перед мордой лошади, резким движением хлестнул её кончиками пальцев по мягкому храпу. Испуганно заржав от боли, лошадь скакнула боком, заставив барона покачнуться и потерять стремя, а потом взвилась на дыбы, выбрасывая его из седла. Не усидев в седле, барон со всего маху рухнул на землю. Отбежав в сторону, лошадь принялась щипать траву, кося на людей обиженным взглядом.
Сгоряча барон попытался встать, но, едва пошевелив правой ногой, застонал от боли. Очевидно, падая, он сломал ногу. Убедившись, что бросаться на него с кулаками никто не собирается, а слуги растерянно топчутся на месте, ожидая приказаний, Лёха подхватил свой мешок и, слегка поклонившись барону, громко сказал:
– Вижу, лэр, вы повредили ногу, неудачно спрыгнув с лошади. Так что не буду отвлекать вас от заботы о собственном здоровье. Позвольте откланяться. Честь имею.
Обойдя валяющегося в пыли барона, он быстро зашагал по дороге, сопровождаемый звонким девичьим смехом. Но едва добравшись до поворота, Лёха скользнул в кусты, решив переждать, пока его возможный противник проедет мимо. Усевшись под дерево так, чтобы видеть всё, что творится на дороге, парень достал из мешка краюху хлеба, кусок ветчины и флягу с вином. Пора было перекусить. Но едва Лёха успел глотнуть вина, как прямо над ухом раздался тихий, мелодичный голос:
– Хорошо было сделано, человек.
Чуть вздрогнув, Лёха медленно оглянулся и, заметив того, кто с ним заговорил, в очередной раз чуть было не подавился вином. Рядом с деревом, под которым он устроился, стоял самый настоящий эльф. Острые уши, длинные, до лопаток, тёмные волосы, миндалевидные глаза и ехидная усмешка на красиво очерченных губах.
– Вина хочешь? – спросил Лёха, взяв себя в руки.
– Не откажусь, – удивлённо кивнул эльф и опустился на траву.
– Дальвар, – представился Лёха своим новым именем, протягивая эльфу флягу.
– Эльвар, – кивнул эльф, глотнув вина.
– Ты как тут оказался? До ближайшей вашей пущи полцикла пути.
Год в империи называли циклом, определяя таким образом время оборота планеты вокруг местного светила.
– Я бард. В пуще скучно стало, вот и отправился мир посмотреть и вдохновения поискать… Ты странный, – неожиданно добавил эльф.
– Чем это? – удивился парень.
– Другой бы на твоём месте уже на весь лес вопил, меня увидев.
– Зачем? – снова не понял Лёха. – Ну эльф. Ну и что?
– Как это что? Все знают, что мы во внешний мир почти не выходим, – возмутился Эльвар.
– Всё равно не вижу повода для криков, – пожал плечами парень. – Да и обстановка не располагает к поднятию шума.
– Это верно. Лишний шум мне ни к чему, – вздохнул эльф. – Но ты всё равно странный.
– Возможно, – вздохнул Лёха, соглашаясь. – А сюда-то зачем прибежал?
– Интересно стало, что ты дальше делать будешь. Знаешь, тебе теперь надо быть очень осторожным.
